История одной истерии

Тигра на миг растерялась. В поисках защиты она обиженно повернулась к дяде, но тот беспристрастно ждал дальнейшего развития событий. Глаза девочки засветились пугающей серьезностью, она глубоко вздохнула и выплюнула жвачку себе на ладонь.

— Эх, нет худа без добра, — улыбалась Тигра через минуту. — Теперь вы меня точно не прогоните. Я теперь, считай, официально в деле. Даже вот для вступления в ваши ряды жертву принесла. Да ведь?

— Да ведь, — утвердительно кивнула я, пораженная собственной победой.

— Тогда давайте все же отойдем поговорить. Вернее, отплывем. И, кстати, Зинаида Максимовна тоже хотела с вами о чем-то посекретничать.

Я пересела на свободное сиденье Тигриного поплавка и пообещала Георгию с Эдуардом Семеновичем вернуться поскорее. Мы с Тигрой выехали на пустующий участок бассейна и крутили свой транспорт влево-вправо, изображая то ли танец, то ли обычное баловство, умудряясь поддерживать при этом вполне продуктивный разговор.

— Мы с Кроной раскрыли личность того курьера, который принес письмо! — шепотом сообщила Тигра.

— Как? — взволновалась я. — Настасья ведь обещала сидеть в доме. То есть в офисе.

— Обещание выполнено, — заверила Тигра. — Сестрица ваша вроде как штабной работник, а я — полевой. Отличная команда получилась! Она прогнала фотографию по всяким сервисам — поиск по картинкам, то, се… В итоге соцсети выдали нам несколько подозреваемых. Все похожи на подозреваемого, все — из нашего города. Учитывая, что я этого типа где-то видела, мы очертили круг пересечения интересов, и все встало на свои места. Никакой это не курьер, а самый настоящий Киллер.

— О господи! — Я чуть в воду не свалилась от такой ошеломляющей новости. — А откуда у тебя общие интересы с убийцами?

— Не в прямом смысле киллер! — захохотала Тигра. — Он — диджей в одном клубе. Крутит убойную музыку. Сражает всех ею наповал, потому и зовется диджей Киллер! У меня в его клубе есть связи, так что, если надо, можем припереть его к стенке и расспросить.

— Отлично! — после некоторого раздумья похвалила я. — Ты большая умница!

— Не совсем, — скривилась Тигра и грустно вздохнула. — Второе ваше поручение я так и не выполнила. Письмо дядька спрятал, и узнать, что в нем, я так и не смогла.

Пришел мой черед делиться успехами дела. Рассказав о письме и о схожести почерков, я назидательно подняла указательный палец вверх.

— Я ведь с самого начала это подозревала, — напомнила я. — Из всех, кто знал, с какой целью я пришла к режиссерше, только Ксения имела возможность подбросить записку в театре.

— Не знаю, — с сомнением покачала головой Тигра. — Ксюша хорошая. Зачем ей писать всякую гадость? Не верю, что это она. О том, что вы детектив, Зинаидочка Максимовночка объявила перед половиной ДК. Кто угодно даже из коридора мог услышать. — От волнения Тигра слишком быстро заработала ногами, и наш «катамаран» принялся вертеться на месте.

— Но только Ксения задержалась между дверьми. А оттуда был доступ к внутренности шкафа, — быстро проговорила я, чувствуя, что от такого верчения теряю нить разговора и теряюсь сама. — Брр! Прекрати все перекручивать! — Случайно получившаяся красивая двусмысленность снова настроила меня на деловой лад. — Причастность Ксюши очевидна: почерк в письме и записках один и тот же.

— Та-ак, матиндукция в чистом виде. Индукционный переход доказан. А вот с базой индукции мы еще не определились. — На этот раз назидательно взлетел вверх указательный палец Тигры. — Это математика, — пояснила она, заметив мое непонимание. — Есть такой метод доказательства. Индукционный. Чтобы утверждать, что записки — Ксенькиных рук дело, недостаточно просто установить, что письмо и записки написаны одним почерком.

— Как это недостаточно?

— Нужно еще увериться, что письмо писала Ксюша. Может, похититель состряпал письмо за нее, чтоб дядька не разгневался и не ринулся искать дочь.

«А ведь действительно! — поразилась я. — Вполне вариант. И как я сама не догадалась? Нужно будет срочно заняться математикой. Правда, начинать, наверное, придется с класса эдак с пятого. Но ничего, лет через десять, может, догоню в умственном развитии нынешних восемнадцатилетних тинейджериц».

— Идея красивая, — одобрила я вслух. — Вариант к разработке принимается. Только, вообще говоря, в жизни таких лихих заворотов не бывает. Шумилов не мог не узнать почерк дочери. Хотя…

Решительно развернув плот к столику Георгия с Шумиловым, я кинулась расспрашивать.

— Эдуард Семенович! — подплыв достаточно близко, тихонько спросила я. — Скажите, вы уверены, что это письмо писала именно Ксения? Вы вообще видели почерк дочери? Что вы так на меня смотрите? Сейчас вся переписка ведется в электронном виде, я даже не могу придумать ситуацию, при которой вы могли бы увидеть какой-то Ксюшин рукописный текст.

В глазах издателя мелькнуло недоумение.