История петербургских особняков. Дома и люди

Зачем понадобился графу еще один дом – сказать трудно. Скорее всего, в качестве дополнительной доходной статьи, хотя богатство Александра Дмитриевича и без того было достаточно солидным. По крайней мере, его хватало на то, чтобы содержать симфонический оркестр из семидесяти человек и хор из сорока. Руководил он и Придворной певческой капеллой. С 1898 года А. Д. Шереметев начал устраивать общедоступные народные концерты с серьезной программой, пользовавшиеся большим успехом. Граф и сам писал духовную музыку для хора, который существовал еще при его предках.

Правда, кое-кто из хорошо осведомленных людей утверждал, что на свою музыкальную деятельность Шереметев смотрел как на забаву, на развлечение, тешившее его барское самолюбие и тщеславие. Не оспаривая приведенного суждения (граф и в самом деле был не свободен от этого порока), хочу все же заметить, что он избрал не худший способ для удовлетворения своего тщеславия: во всяком случае, тешил он его с пользой для общества.

В не меньшей степени, чем в музыкальной области, Александр Дмитриевич проявил свои таланты в развитии и усовершенствовании пожарного дела, подлинным знатоком и фанатиком которого он являлся. В своем пригородном имении Ульянка он организовал особый пожарный отряд, оснащенный по последнему слову тогдашней техники. Кроме того, с 1892 года граф издавал журнал «Пожарный», название которого со временем превратилось в прозвище самого издателя.

Помимо особняка на Гагаринской набережной, где он жил, и купленного у Скоропадской доходного дома, А. Д. Шереметев владел еще одним, а точнее, двумя домами, расположенными на одном участке – Большой Конюшенной, 5 и Мойке, 14, поблизости от места службы, то есть Придворной певческой капеллы, чтобы далеко не ездить. Что ж, граф мог позволить себе такую роскошь!

Из всех этих зданий дом № 6 по набережной Кутузова сохранился едва ли не наилучшим образом, счастливо избежав пожаров, наводнений, коммунальных квартир и прочих стихийных бедствий. Уцелела внутренняя отделка некоторых помещений, и даже устоял «зонтик» у подъезда, что ныне принадлежит к редкостям. Дай бог, чтобы и впредь судьба дома была столь же благополучной.

Свидетель «века золотого»

(Дом № 8 по набережной Кутузова)

Рядом с бывшим домом Шереметева возвышается пятиэтажное здание в неоклассическом стиле. Так оно стало выглядеть с 1912 года, после перестройки по проекту гражданского инженера Н. Л. Захарова, а ранее представляло собой трехэтажный особняк, неоднократно переделывавшийся в соответствии с менявшимися вкусами.

Такова судьба большинства старинных домов Петербурга. Обычно мы видим уже второй или третий архитектурный слой, под которым трудно бывает разглядеть первоначальный облик: время, накладывая свой отпечаток, скрывает прошлое. И все же оно пробивается наружу, напоминая о себе то какой-нибудь деталью вроде уцелевшего ризалита, то ритмом оконных и дверных проемов, очертаниями подвальных окон и т. д. Постепенно начинаешь узнавать в переодетом незнакомце первозданные черты и понимать, что прошлое здесь, рядом, оно не исчезло бесследно, и протягивается невидимая нить, соединяющая нас с далеким XVIII веком, когда история дома только начиналась.

Построен он был в 1774–1775 годах кровельным мастером Францем Осиповичем Егерером на отведенном ему свободном участке. В ту пору главное здание имело три этажа, а флигель на Шпалерную – два; фасады имели отделку в стиле раннего классицизма. Первое упоминание о нем можно найти в «Санкт-Петербургских ведомостях» за 1777 год: «В последнем каменном доме по набережной у литейного двора, состоящую в заднем оного доме, что к Пустому рынку, лентошную фабрику со всеми машинами желающим купить, о цене спросить в том же доме, принадлежащем кровельщику Егереру».

Из объявления следует, что домов № 4 и 6 в то время еще не существовало, а флигель, выходивший на Шпалерную, поначалу использовался как производственное помещение.

Дом № 8 по набережной Кутузова. Современное фото

В 1783 году дом приобретает фрейлина Екатерины II Анна Степановна Протасова (1745–1826), двоюродная племянница братьев Орловых, пользовавшаяся некоторым влиянием при дворе. По поручению императрицы ей приходилось выполнять весьма щекотливую миссию: в ее обязанности входило устраивать пробные испытания претендентам на должность фаворита, и с этим заданием она успешно справлялась. Малопривлекательная наружность и сварливый характер ей ничуть не мешали. Многие придворные не стеснялись даже ухаживать за немолодой и некрасивой фрейлиной, чтобы заручиться нужной протекцией.

Правда, не со всеми выдержавшими экзамен Анна Степановна впоследствии ладила. К примеру, А. М. Дмитриев-Мамонов считал ее не более чем царицыной «шутихой» и проявлял к ней крайнее презрение. Зато его преемник Платон Зубов не стеснялся на первых порах прибегать к ее покровительству и поддержке.

А. С. Протасова, фрейлина Екатерины II