История последних политических переворотов в государстве Великого Могола

Правда, Мурад-Бахш не нашел в Суратской крепости столько денег, сколько предполагал: потому ли, что их действительно там не было в таком количестве, как об этом говорили, или потому, что губернатор присвоил часть их, как утверждали некоторые. Однако то немногое, что он там нашел, помогло ему заплатить солдатам, поступившим на службу к нему в расчете поживиться великими сокровищами Сурата. Сказать правду, у него не было основания очень гордиться взятием этой крепости, так как она не имела настоящих укреплений; тем не менее осада продолжалась более месяца, и крепость никогда не была бы взята, если бы не голландцы, придумавшие подвести мину, которая, взорвав большой кусок стены, повергла осажденных в страшное замешательство и принудила их к сдаче. Взятие этого города помогло планам Мурад-Бахша; повсюду пошла слава, что Мурад-Бахш взял Сурат, что он сделал подкоп и заложил мину (а это очень поражало индийцев, которые еще плохо знают это дело) и что он нашел там огромные сокровища. Несмотря на весь этот шум и первые успехи, к чему присоединились частые письма и великие обещания Аурангзеба, евнух Шах-Аббас, человек трезвого ума, большой храбрости и очень преданный интересам своего господина, был того мнения, что Мурад-Бахшу не следует слишком тесно связываться с Аурангзебом и слишком торопиться на соединение с ним; что надо занимать его переговорами и предоставить ему идти на Агру одному, а тем временем придут достоверные известия о болезни Шах-Джахана и можно будет видеть, какой оборот принимают дела, можно будет укрепить Сурат, прекрасный пункт, обеспечивающий господство на большой территории с значительным доходом. Может быть, со временем удастся завладеть даже Бурханпуром, очень важным проходом, как бы воротами Декана.

Однако письма и непрестанные уверения Аурангзеба в связи с недостаточным количеством войск, артиллерии и денег, а также слепое честолюбие и чрезмерное желание царствовать побудили Мурад-Бахша пренебречь всеми этими соображениями, выйти из города Ахмадабада, покинуть Гуджарат и двинуться лесами и горами, чтобы спешно прибыть на место встречи, где Аурангзеб ждал его уже два-три дня[100]

.

В честь соединения обеих армий были устроены большие празднества и увеселения; принцы посетили друг друга. Аурангзеб надавал Мурад-Бахшу тысячу обещаний и, тысячу раз заверив его в своей дружбе, снова торжественно засвидетельствовал, что сам он отнюдь не претендует на царство, что он здесь присутствует только для того, чтобы помочь ему против Дары, их общего врага, и посадить его на престол, который его ждет. После этого свидания и подтверждения дружбы оба войска двинулись вперед, причем Аурангзеб во все время похода продолжал выражать свою дружбу и преданность Мурад-Бахшу, титулуя его публично и в интимных беседах «хазретом», т.е. государем и величеством. В результате Мурад-Бахш дал себя окончательно убедить в том, что Аурангзеб действует искренно и от избытка дружеских чувств к нему. Он охотно допускал все эти выражения покорности и почтения, вместо того чтобы припомнить недавние события в Голконде и понять, что человек, так смело рисковавший всем, чтобы захватить королевство, едва ли способен жить и умереть факиром.

Обе соединившиеся армии составили значительный отряд, что наделало много шума при дворе и заставило задуматься не только Дару, но и Шах-Джахана, знавшего силу ума и настойчивость Аурангзеба и храбрость Мурад-Бахша и предвидевшего, что загорится пламя, которое будет очень трудно потушить. Тщетно он пишет письмо за письмом, что его здоровье поправляется, чтобы они возвращались каждый в свою провинцию, что он их одобряет и забудет все, что произошло до сих пор. Эти письма отнюдь не мешают им продвигаться вперед, и так как болезнь Шах-Джахана все еще слывет смертельной и находится достаточное количество людей, которые в этом уверяют, то они все продолжают притворяться, повторяя (а может быть, даже искренне веря), что эти письма подделаны Дарой, что Шах-Джахан умер или при смерти и что наконец, если он еще жив, они хотят поцеловать его ноги и освободить его из рук Дары.

Что же делать Шах-Джахану, этому несчастному царю, видящему, что сыновья его пренебрегают его приказаниями, получающему ежечасно сообщения о быстром их продвижении к Агре во главе своих войск?

Между тем он, больной, находится в руках Дары, человека, который только и дышит войной, готовится к ней с возможной поспешностью и со всеми признаками страшной ненависти к братьям. Что может сделать он в такой крайности? Приходится отдать Даре свои сокровища, позволить ему свободно распоряжаться ими, приходится вызвать своих старых и наиболее доверенных военачальников, которые, как он знает, недолюбливают Дару, и приказать им идти сражаться за Дару против своих кровных детей, против тех, которых он уважает больше Дары. Ему необходимо немедленно послать войско против Султан-Шуджи, так как он продвинулся дальше других, и принять меры для посылки другого войска против Аурангзеба и Мурад-Бахша, которые приближаются.