История Рима от основания Города

Этим трудностям и препятствиям к сражению противопоставляют следующее: если бы неприятель удалился в течение прошлой ночи, то сколько бы опять пришлось вынести труда, преследуя его в самые отдаленные пределы Македонии? Я же со своей стороны уверен, что неприятель не остался бы здесь и не вывел бы войск в битву, если бы только решил удалиться отсюда. Ведь насколько легче было бы для него уйти тогда, когда мы находились еще далеко, чем теперь, когда мы сидим у него на шее и когда он не может ускользнуть от нас ни днем, ни ночью. А что для нас желательнее, как не то, чтобы вместо предоставленного нам штурма лагеря, защищенного очень высоким берегом реки и, сверх того, огражденного валом и многочисленными башнями, в открытом поле напасть с тыла на неприятеля, оставившего свой обоз и отступающего беспорядочным строем?

Вот причины, по которым отстрочено сражение со вчерашнего дня на нынешний. Я сам тоже решил дать сражение, и так как путь к неприятелю через реку Элпей был прегражден, то я, отбросив неприятельские отряды, открыл новый путь, через другой горный проход и успокоюсь только тогда, когда совершенно окончу войну».

40. После этой речи консула воцарилось молчание, отчасти потому, что некоторые из бывших в собрании согласились с его мнением, отчасти и потому, что боялись без пользы раздражать консула из-за того, чего вернуть уже было невозможно, так как оно было упущено, по какой бы то ни было причине. Даже и в этот день ни консул, ни царь не решались дать сражения; царь – потому, что ему пришлось бы напасть не на утомленных переходом, как накануне, неприятелей, не в то время, когда они торопливо выстраивались в боевую линию и едва только приготовились к бою; консул – потому, что в новый лагерь не было свезено ни дров, ни корма, для собирания которого большая часть воинов отправилась из лагеря в соседние поля. Хотя ни тот, ни другой полководец не желал сражения, однако судьба, которая сильнее человеческих соображений, устроила его. Была небольшая река недалеко от неприятельского лагеря, из которой как македоняне, так и римляне брали воду, расположив на том и на другом берегу оборонительные отряды, чтобы безопасно можно было черпать воду. Со стороны римлян было две когорты – марруцинская и пелигнская, два отряда самнитских всадников под начальством Марка Сергия Сила; перед лагерем был и другой пикет, состоявший из трех когорт – фирманской, вестинской и кремонской и двух отрядов конницы от городов Плацентии и Эзернии, под начальством легата Гая Клувия. Когда у реки все было совершенно спокойно, так как ни та, ни другая сторона не вызывала на бой, около девятого часа вьючное животное, вырвавшись из рук сторожей, убежало на противоположный берег. Когда за ним почти по колено в воде погнались три воина, то два фракийца, стараясь вытащить это животное на свой берег, вступили в битву с римскими воинами, которые, убив одного из них и отняв животное, возвращались к месту стоянки своих. На неприятельском берегу стоял отряд из 800 фракийцев. Из них сначала немногие, негодуя на то, что на глазах убит их соотечественник, перешли реку с целью преследовать убийц, затем в большем числе и, наконец, все <…>[1242].