История Рима от основания Города

43.

Персей бежал к Пиэрийскому лесу по военной дороге с большим отрядом конницы и с царской свитой. Как только достигли леса, где было много дорог в разные стороны, Персей, ввиду приближения ночи, с очень немногими особенно преданными ему лицами свернул в сторону с дороги. Всадники, оставшись без предводителя, разошлись разными путями в свои города; весьма немногие прибыли оттуда в Пеллу скорее, чем сам Персей, так как шли прямой удобной дорогой, царь же почти до полуночи блуждал по неизвестной ему дороге и страдал от разных неудобств пути. Во дворце, имевшем мрачный вид, явились ему начальствующие лица Пеллы Евлей и Евкт и царские отроки. Напротив – из друзей, которые уцелели в битве благодаря различным случайностям и прибыли в Пеллу, никто не пришел к Персею, несмотря на неоднократные приглашения. Только трое были спутниками бегства царя: критянин Евандр, беотиец Неон и этолиец Архидам. С ними-то в четвертую стражу бежал Персей, опасаясь уже вскоре какого-нибудь более дерзкого поступка со стороны тех, которые отказались прийти к нему. За Персеем последовало около 500 критян. Он пробирался в Амфиполь, но отправился из Пеллы ночью, спеша до рассвета переправиться через реку Аксий в надежде, что вследствие трудности переправы через эту реку здесь будет конец преследования со стороны римлян.

44.

Победитель-консул удалился в лагерь, но его мучила забота о младшем сыне и препятствовала наслаждаться неподдельной радостью. То был Публий Сципион, впоследствии, после разрушения Карфагена[1244]

, также получивший прозвание Африканского, родной сын консула Павла и приемный внук Сципиона Африканского. Он, будучи в то время семнадцати лет от роду, что увеличивало беспокойство о нем, неудержимо преследовал неприятелей и в суматохе был оттеснен в противоположную сторону. Очень поздно возвратился Публий Сципион, и только тогда, когда консул встретил сына невредимым, он ощутил радость от такой великой победы.

Когда до Амфиполя достиг уже слух о сражении и женщины сбежались в храм Дианы, называемой Таврополой[1245]

, просить ее помощи, то Диодор, начальник города, опасаясь, как бы фракийцы, которые в количестве 2000 составляли гарнизон, в суматохе не разграбили города, получил среди форума письмо от обманно подосланного им же самим лица под видом письмоносца. В письме было написано, что римский флот пристал к Эмафии и опустошает окрестные поля, а потому начальники Эмафии просят прислать помощь против грабителей. Прочитав это письмо, Диодор начал убеждать фракийцев отправиться для защиты берега Эмафии, уверяя их, что они нанесут большое поражение римлянам, рыскающим в разных местах по полям, и получат большую добычу. Вместе с тем Диодор старался ослабить известие о несчастном сражении, говоря, что если бы слух этот был справедлив, то тотчас же с дороги являлись бы один за другим вестники. Удалив под этим предлогом фракийцев из города, Диодор, как только увидел, что они перешли реку Стримон, запер ворота.

45. На третий день после сражения Персей прибыл в Амфиполь. Отсюда он отправил к Павлу послов с жезлом глашатаев[1246]. Между тем Гиппий, Мидон и Пантавх, старейшие из друзей царя, сами отправились к консулу из города Береи, куда они бежали после сражения, и сдались римлянам; то же самое под влиянием страха вслед за ними собирались сделать и другие царские друзья. Консул, отправив в Рим с письмом о победе своего сына Квинта Фабия, Луция Лентула и Квинта Метелла, предоставил пехоте добычу с потерпевшего поражение неприятельского войска, а коннице – добычу с окрестных полей, но с условием: быть вне лагеря не более двух ночей. Сам же подвинулся с войском ближе к морю, к Пидне. Сначала сдалась Берея, затем Фессалоника и Пелла, а вслед за ними в продолжение двух дней покорилась римлянам почти вся Македония. Жители Пидны, которые были ближе всех, еще не присылали послов; нестройная толпа, состоявшая из различных национальностей, и масса людей, сбившихся после сражения в одно место, препятствовала гражданам сообща принять решение; ворота города были не только заперты, но даже загорожены постройками. Посланы были Мидон и Пантавх к стенам города переговорить с Солоном, начальником гарнизона; он выпустил из города воинов, а сдавшийся город предан был на разграбление римским воинам.