История Рима от основания Города

41.

Сильное впечатление производили на воинов величие власти, слава мужа и прежде всего его преклонный возраст: шестидесятилетний старик брал на себя обязанности юношей, принимая больше участия в трудах и опасностях. Легион заполнил промежуток, остававшийся между пельтастами и фалангами, и таким образом прорвал неприятельский строй. С тыла у легиона были пельтасты, с фронта – фалангиты; они назывались халкаспидами. Бывшему консулу Луцию Альбину приказано было вести второй легион против левкаспидов

[1243]

; это был центр неприятельской линии. На правом фланге, где недалеко от реки завязалось сражение, консул ввел слонов и отряды союзной конницы. Отсюда-то прежде всего и началось бегство македонян. Подобно тому как большая часть людских измышлений только на словах имеет силу, а на опыте, когда нужно действовать, а не объяснять, как следует действовать, исчезает бесследно, – так и в данном случае слоны оказались совершенно бесполезными. За натиском слонов произвели нападение союзники латинского племени и сбили левый фланг. И легион, введенный в дело в центре боевой линии, рассеял фалангу. Не было другой более очевидной причины победы, как то, что в разных местах происходило несколько сражений; это обстоятельство сначала привело в замешательство поколебавшуюся фалангу, а затем заставило рассеяться воинов, которые составляли ее; между тем сила ее непреодолима тогда, когда она сомкнута и над ней протянут сплошной ряд копий; если же, нападая в разных местах на фалангу, и вынудить воинов поворачивать неудобоподвижные по своей длине и тяжести копья, то они приходят в замешательство от своей собственной массы; а если с фланга или с тыла произвести шумное нападение, то замешательство уподобляется разрушению здания; так и тогда фаланга вынуждена была идти против римлян, нападавших отдельными отрядами, причем ряды ее уже были прорваны во многих местах; ряды же римлян протеснялись в фалангу, где только образовались промежутки. Если бы они всем фронтом сошлись с выстроенной как следует фалангой – что и случилось в начале сражения с пелигнами, которые неосторожно завязали бой с пельтастами, – то они попали бы на копья и не были бы в состоянии выдержать натиска тесно сомкнутой фаланги.

42. Впрочем, в то время как повсюду происходило избиение пехотинцев, за исключением тех, которые бежали, побросав оружие, конница вышла из сражения почти без всяких потерь. Первым бежал сам царь. Уже от Пидны он спешил со священными отрядами конницы в Пеллу; за ним немедленно следовал Котис и конница одрисов. И остальные отряды македонской конницы отступали в полном порядке, так как между ними и неприятелем находился строй пехоты, избиение которой задерживало победителей и заставило их забыть о преследовании всадников. С фалангой расправлялись долго – с фронта, с флангов и с тыла; наконец, те, которые ускользнули из рук неприятельских, без оружия бежали к морю, а некоторые входили даже в воду и, простирая руки к находившимся на кораблях, умоляли спасти им жизнь; видя, что отовсюду с судов спешат лодки, и полагая, что они идут принять их, предпочитая взять их в плен, чем убивать, македоняне шли дальше в воду, некоторые пускались даже вплавь. Но когда их стали бить с лодок, то те, которые были в состоянии, старались вплавь добраться назад до берега, но там попадали в другую, еще более ужасную беду: ибо слоны, которых погонщики гнали к берегу, сбивали с ног и растаптывали выходивших на берег.

Несомненно, что никогда еще римляне не убивали в одном сражении такого количества македонян; убитых было до 20 000 человек; до 6000, бежавших с поля сражения в Пидну, попались в плен живыми; 5000 захвачены были из рассеявшихся во время битвы. Из победителей пало не более сотни, и притом большею частью пелигны; ранено значительно больше. Если бы сражение началось ранее, и, таким образом, победителям оставалось бы достаточно времени для преследования, то все войско неприятельское было бы истреблено; но наступившая ночь скрыла беглецов и у римлян отбила охоту преследовать неприятеля в незнакомой местности.