История Рима от основания Города

2. На следующий день сенат заседал в курии, назначены были благодарственные молебствия, и состоялось постановление сената, чтобы консул распустил всех, давших присягу, за исключением воинов и моряков; об увольнении же последних дóлжно сделать доклад тогда, когда от консула Луция Эмилия придут послы, отправившие вперед себя гонца с письмом. За шесть дней до октябрьских календ, около второго часа, послы вступили в Рим. Они направились на форум к курии, увлекая за собою огромную толпу граждан, встречавших и сопровождавших их повсюду, где бы они ни шли. Сенат случайно заседал в курии, и консул ввел туда послов. Там их задержали только, пока они не изложили, сколько было у царя пехоты и конницы, сколько тысяч из них убито, сколько захвачено в плен; при какой незначительной потере со стороны римлян совершилось такое страшное поражение неприятелей, в каком страхе царь бежал; по их мнению, он направится в Самофракию; флот готов преследовать его, и царь не может ускользнуть ни на суше, ни на море. То же самое сообщили послы и народу, будучи приведены немного спустя в народное собрание. И ликование возобновилось, когда консул отдал приказание, чтобы все святилища были открыты; каждый из народного собрания спешил принести благодарение богам, и храмы бессмертных богов во всем городе наполнились громадной толпой не только мужчин, но и женщин.

Сенат, снова приглашенный в курию, назначил у лож всех богов пятидневное молебствие по случаю блестящего окончания похода консулом Луцием Эмилием и повелел принести в жертву крупных жертвенных животных. Корабли, которые стояли на Тибре совершенно готовыми к отплытию в Македонию, если того потребуют обстоятельства, решено было вытащить на землю и поместить на корабельных верфях, моряков же, выдав им готовое содержание, распустить, а вместе с ними и всех тех, которые присягнули консулу. Всех воинов, находившихся на Коркире, в Брундизии, у берегов Адриатического моря или в ларинской области (во всех этих местах были расположены войска для того, чтобы Гай Лициний мог прийти с ними на помощь товарищу, если того потребуют обстоятельства), сенат решил распустить. В собрании народу было объявлено пятидневное молебствие, начиная с пятого дня до октябрьских ид, включая и этот день.

3.

Из Иллирии два посла, Гай Лициний Нерва и Публий Деций, возвестили о том, что войско иллирийское уничтожено, что царь Гентий взят в плен и Иллирия также находится во власти римского народа. Вследствие этих подвигов, совершенных под личным предводительством и главным начальством претора Луция Аниция, сенат постановил трехдневное благодарственное молебствие, консул вторично назначил Латинское празднество на четвертый, третий дни и канун ноябрьских ид[1250].

Некоторые передают, что родосские послы еще не были отпущены и после получения известия о победе были позваны в сенат, словно чтобы посмеяться над их безрассудной гордостью. В сенате Агеполид, глава посольства, сказал, что родосцы отправили послов для заключения мира между римлянами и Персеем, так как эта война, тягостная и невыгодная для всей Греции, разорительна и убыточна для самих римлян. Судьба римского народа прекрасно распорядилась, предоставив им удобный случай поздравить римлян с блестящей победой, после того как война окончилась иначе, чем можно было ожидать. Вот что сказал родосец.

Сенат ответил, что родосцы отправили это посольство, заботясь не о выгодах Греции и не об издержках римского народа, но об интересах Персея. Ведь если бы действительно у них была та забота, на которую они притворно ссылаются, то им следовало бы отправить послов раньше – когда Персей, вступив с войском в Фессалию, в продолжение двух лет одни греческие города осаждал, а другие устрашал, грозя войной. Но в то время родосцы совсем не упоминали о мире. После же того, как они услыхали, что римляне перешли горные вершины и вступили в пределы Македонии и что Персей окружен, только тут они снарядили посольство для того лишь, чтобы освободить Персея от угрожающей ему опасности. Получив такой ответ, послы были отпущены.

4. В то же время и Марк Марцелл, оставляя провинцию Испанию по взятии знаменитого города Марголики, доставил в казну 10 фунтов золота и серебра на сумму около 1 000 000 сестерциев.