История России в современной зарубежной науке, часть 1

Россия в XVII в. была вынуждена ввести учреждения, дававшие ей возможность конкурировать в военном отношении с ее более продвинутыми западными соседями в условиях, когда война становилась больше нормой, чем исключением. Ответ ее Западу заключался в установлении жесткого правительственного контроля над ключевыми производительными ресурсами, которые повлекли за собой, среди других вещей, стратификацию общества, введение крепостного права по Уложению 1649 г. Внешняя торговля играла важнейшую и до настоящего времени недооцениваемую роль в истории Московии. Самый ранний прецедент крупномасштабного ответа России на внешний спрос ее товаров – это поставки мехов, что способствовало расширению России на восток, в Сибирь. Интеграция России в международную торговлю произошла с учреждением голландской и английской торговых империй и развитием судостроения, что обратило бесконечные леса России и ее сельскохозяйственные изделия в ценные активы, стимулировало обработку лесоматериалов и экспорт продуктов аграрного сектора экономики. Россия переходила к более систематической эксплуатации земли. Колонизация Юга и Востока обеспечила ее доступ к новым землям и лесам. Крепостничество, устраняя проблему миграции крестьян, гарантировало устойчивые трудовые ресурсы в этих областях. Автор видит причинную связь между европейским спросом и ростом крепостничества, которое облегчило российский экономический ответ Европе – поставки ее товаров в XVII столетии. Страна была способна использовать свою интеграцию в глобальную экономику и стала наиболее политически успешным государством европейской периферии. Внешняя торговля была одной из самых простых и наиболее эффективных статей дохода для правительства. Внешний спрос «стимулировал протоиндустриализацию» (123, с. 507–508). Поставив вопрос о том, смогла бы Россия обрести ранг европейской державы без торговой революции XVII столетия, автор высказывает предположение, что «ответ был бы почти определенно отрицательный» (123, с. 514).

В сборнике «Российская и советская история»11

(198) большинство статей сосредоточиваются на личностях или эпизодах. Основная проблема, которую дискутируют авторы, – это анализ происхождения российских форм модернизации. Они находят в ней источник опасного разрыва между правителями и управляемыми. Этот разрыв исследуется и в других статьях сборника. Но между их авторами есть разногласия о том, когда произошел этот раскол населения и власти. Ч. Даннинг относит его к началу XVII в., когда романовская династия сумела усилить свою власть, власть автократии и ослабить сразу после Смуты участие в политике других слоев населения, эксплуатируя их сильное тогда стремление к стабильности и порядку. Другие исследователи видят начало разрыва в Петровском периоде, когда русская элита переделывала и себя, и страну в соответствии с тем, что она хотела, независимо от того, как это влияло на их подданных. Дж. Крэкрафт в статье «Революция Петра Великого» выразил это наиболее ясно. Но С. Юзитало в статье о М. Ломоносове показывает более широкое и опосредованное воздействие петровских преобразований на страну. Благодаря этому Ломоносов имеет имидж интеллектуального гиганта. Редактор пытается примирить столь различные точки зрения определением, что момент раскола включает и Смуту, и время Петра, хотя такая периодизация, на взгляд некоторых ученых, слишком широкая. Д. Во считает, что надо «посмотреть на ту “середину”, где революционные мысли и деяния Петра и его соратников пересекаются и самым удивительным образом сочетаются с “традициями” в народной жизни и мышлении» (249, с. 332). Для этого необходимо обратить внимание на религиозную составляющую в русской истории и культуре, привлечь новые источники и по-новому посмотреть на уже изданные (249, с. 330).

Проф. Дж. Крэкрафт (США) стремится ответить на вопрос, как «средневековое Московское государство стало современной Россией», которая начала играть важную и нередко решающую роль в Европе и в мире (50, с. 5). По его мнению, во время долгого и противоречивого правления Петра I большое историческое значение имели не только обретение Россией статуса великой державы (на чем делают акцент уже поколения историков, политиков, публицистов), включая модернизацию армии и флота, реформы церкви, основание Петербурга, установление абсолютной монархии, но и культурная революция, больше всего привлекающая внимание автора (51, с. VII).

По мнению Крэкрафта, за годы царствования Петра главные его преобразования в России имели революционный характер. В совокупности они «вызвали то, что можно справедливо назвать культурной революцией» (51, с. 158). Сущность этой революции – быстрая и широкая европеизация многих сторон жизни россиян. Такая европеизация была эквивалентна модернизации.