История Русской Церкви (1700–1917 гг.)

2 ноября 1912 г. умер митрополит Антоний Вадковский. Его место занял митрополит Владимир Богоявленский, который в первое время смог утвердиться в этой должности вопреки своим натянутым отношениям с Саблером и Распутиным, так как начавшаяся война отодвинула церковные вопросы на задний план. В июне 1915 г. в связи с изменениями в Совете министров, Саблер был отставлен и обер–прокурором назначен А. Д. Самарин. Умеренный консерватор, Самарин считал своим долгом начать борьбу с Распутиным. Из переписки царя с царицей видно, как под влиянием Распутина Александра Федоровна настаивала на отставке Самарина, которой в конце концов и добилась осенью 1915 г. Его преемники А. Н. Волжин и Н. П. Раев находились под сильным давлением со стороны распутинской группировки, которая влияла даже на назначения епископов. Еще в 1912–1914 гг. при Саблере некоторые протеже Распутина стали епископами и членами Святейшего Синода [754]. Теперь же, 23 ноября 1915 г., митрополит Владимир оказался переведен в Киев, а на Петербургскую епархию был назначен Владикавказский архиепископ Питирим Окнов, которому покровительствовал Распутин. По настоянию Распутина Московским митрополитом был поставлен престарелый Макарий Невский, а епископом Тобольским — Варнава Накропин; членом Святейшего Синода стал Никон Рождественский, в своих проповедях выступавший за неограниченное самодержавие. Все трое не имели высшего образования, и при дворе ими восхищались за их простоту 

[755].

Церковная политика двух последних военных лет зависела от перемещений в Совете министров, демонстрировавших полную несостоятельность и бессилие монарха. Под влиянием своей супруги, которая как могла укрепляла в нем и без того свойственное государю представление о религиозной сущности самодержавия, Николай II упорно отказывался от сотрудничества с органами земства. В связи с растущей оппозицией правительству в целом депутаты различных партий Государственной думы все сильнее критиковали бесцельность и бессистемность его церковной политики, все громче звучали требования радикальных реформ. Обсуждение бюджета Святейшего Синода на 1916 г. стало поводом для депутатов от духовенства всех фракций настаивать на том, что «нужно раскрепостить Церковь, освободить Церковь от всех внешних посторонних неответственных влияний… Церковь не должна быть только орудием в руках государства» [756]

.

Это напоминание о данном десять лет назад, но так и не исполненном обещании созвать Всероссийский Поместный Собор не было услышано. Поместный Собор смог собраться только после революции 1917 г. Он открыл новую, чрезвычайно сложную эпоху в истории многострадальной Русской Церкви.

§ 10. Правительство и вопрос о церковных имениях

а)

Вопрос о церковных вотчинах не нашел окончательного решения в Московском государстве. Хотя в теории право собственности церковных учреждений на землю и признавалось, на практике оно постоянно ущемлялось тем, что фактически использование угодий ограничивалось, а часть доходов отчислялась в казну [757]. После того как в 1677 г. Церковь добилась упразднения Монастырского приказа, казалось, что победа осталась на ее стороне. Однако в начале правления Петра I финансовые нужды, вызванные войной со шведами, вновь выдвинули проблему церковных земель на повестку дня.