Исторія Русской Церкви

Въ “Энциклопедическомъ Словарѣ” Брокхгауза и Ефрона подведенъ итогъ ересямъ, появлявшимся въ Россіи съ ХІ-го вѣка: “Обращая взоръ и на предшествующія еретическія ученія до XVI вѣка: Дмитра, Адріана, Стригольниковъ и Жидовствующихъ мы выносимъ убѣжденіе въ совершенной неподготовленности его (Башкина) къ самобытному раціонализму. Адріанъ и Дмитръ принадлежали по своему ученію къ обществу богомиловъ, дѣйств. на юго-зап. границѣ Россіи; Стригольники возставали собственно противъ русскаго духовенства своего времени, а ученіе Жидовствующихъ исходитъ отъ евреевъ, жившихъ на югѣ Россіи. Весь вопросъ въ данномъ случаѣ сводится къ рѣшенію: изъ какой именно страны Запада пришло ученіе Башкина. Г. Емельяновъ справедливо, кажется, утверждаетъ, что оно занесено къ намъ изъ Литвы, гдѣ реформаціонныя идеи утвердились еще съ XV в.”

Въ XV и XVI столѣтіяхъ особенно выдѣлялись труды плодотворнѣйшаго митрополита Макарія, св. Геннадія, архіепископа новгородскаго, пр. Іосифа Волоколамскаго, пр. Нила Сорскаго, Максима Грека, Зиновія Отенскаго, священника Сильвестра.

Извѣстны посланія митрополитовъ Ѳеодосія, Филиппа I, Симона, Даніила, св. Евфимія II, архіепископа новгородскаго, Вассіана Рыло, архіепископа Ростовскаго, Филоѳея, старца псковскаго Елеазарова мон., къ набожному и умному намѣстнику псковскому дьяку Мисюрю Мунехину, въ которомъ говорилось о третьемъ Римѣ — Москвѣ. Посланія — пр. Корнилія Комельскаго, Ѳеодосія, игумена Хутынскаго, Пафнутія инока Соловецкаго къ игумену Іакову, написавшаго и службу святителю Филиппу. Составлены были житія святыхъ: Димитрія Прилуцкаго иг. Макаріемъ, пр. Сергія Обнорскаго иг. Алексіемъ, пр. Саввы Вишерскаго иг. Геласіемъ, князей Ярославскихъ Ѳеодора, Константина и Давида іером. Спасскаго м. Антоніемъ, Діонисія Глушицкаго инокомъ Иринархомъ, Соловецкимъ святымъ иг. Досиѳеемъ, Іосифа Волоколамскаго иноками Досиѳеемъ (Топорковымъ) и Саввой Чернымъ, Пафнутія Боровскаго архим. Симонова мон. Вассіаномъ (Санинымъ), впослѣдствіи архіеп. Ростовскимъ, братомъ пр. Іосифа, Евфимія Суздальскаго инокомъ Григоріемъ, Александра Ошевенскаго іером. Ѳеодосіемъ, Герасима Болдинскаго инокомъ Антоніемъ, Ефрема Новоторжскаго іером. Юрьева м. Іоасафомъ.

Переведено Евангеліе на языкъ лопарей ихъ просвѣтителемъ Ѳеодоритомъ. Составлены завѣщанія преподобными Иннокентіемъ Комельскимъ и Ѳеодосіемъ Тотемскимъ. Пр. Корнилій, игуменъ Псково-Печерскій, написалъ “Повѣсть” о своемъ монастырѣ. Паисій Ярославовъ, постриженникъ Спасской обители, что на камнѣ, потомъ иг. Сергіева мон., написалъ “Сказаніе” о Спасокаменномъ м. Извѣстенъ “лѣтописецъ” новгородскій іеродіаконъ Геронтій.

Въ 1446 г. Василій, гость московскій, описалъ “Хожденіе” свое въ Палестину. Аѳанасій Никитинъ написалъ “Сказаніе” о странствованіи своемъ въ Индію, продолжавшемся съ 1468 по 1472 г. Пр. Савва Вишерскій, путешествовавшій на Аѳонъ, привезъ оттуда списанную имъ тамъ Кормчую книгу. “Драгоцѣненъ”, пишетъ архіеп. Филаретъ, “сборникъ, гдѣ помѣщенъ переведенный имъ съ греческаго “уставъ — хотящимъ деръжати псалтирь, въ молчаніи живущимъ инокамъ и бѣльцемъ богобоязливымъ живущимъ въ мірѣ”.

Переводчикъ посольскаго двора Димитрій Герасимовъ, бывшій въ 1526 г. посломъ въ Римѣ, хорошо знавшій латинскій, а также и нѣмецкій языки, извѣстенъ своими переводами и посланіями.

Царь Іоаннъ IV извѣстенъ своими посланіями къ кн. Курбскому, въ Кирилловъ м., къ святителю Гурію, архіепископу казанскому, къ Максиму Греку о ереси Башкина. Архіеп. Филаретъ отмѣчаетъ, что писалъ онъ краснорѣчиво и обнаруживалъ обширное знакомство съ сочиненіями и житіями св. отцевъ, но въ посланіяхъ его отражаются его тревожный духъ и отсутствіе теплоты душевной.

Ключевскій отмѣчаетъ, что книги съ юныхъ лѣтъ стали любимымъ занятіемъ Іоанна. “Отъ псалтыря онъ перешелъ къ другимъ частямъ писанія, перечиталъ много, что могъ достать изъ тогдашняго книжнаго запаса, вращавшагося въ русскомъ читающемъ обществѣ. Это былъ начитаннѣйшій москвичъ XVI в. Недаромъ современники называли его “словесной мудрости риторомъ”. О богословскихъ предметахъ онъ любилъ бесѣдовать, особенно за обѣденнымъ столомъ, и имѣлъ, по словамъ лѣтописи, особливую остроту и память отъ божественнаго писанія”. Говоря объ его пространномъ опроверженіи доводовъ чеха евангелика Рокиты, Ключевскій пишетъ: “Этотъ отвѣтъ царя мѣстами отличается живостью и образностью. Мысль не всегда идетъ прямымъ логическимъ путемъ, натолкнувшись на трудный предметъ, туманится или сбивается въ сторону, но порой обнаруживаетъ большую діалектическую гибкость. Тексты писанія не всегда приводятся кстати, но очевидна большая начитанность автора не только въ писаніяхъ и отеческихъ твореніяхъ, но и въ переводныхъ греческихъ хронографахъ, тогдашнихъ русскихъ учебникахъ всеобщей исторіи. Главное, что читалъ онъ особенно внимательно, было духовнаго содержанія; вездѣ находилъ онъ и отмѣчалъ однѣ и тѣ же мысли и образы, которые отвѣчали его настроенію, вторили его собственнымъ думамъ. (“Курсъ Русской исторіи” т. II).