Исторія Русской Церкви

Ереси ихъ обоихъ были близки одна къ другой. Но источникъ происхожденія ересей Матвѣя и Ѳеодосія былъ разный. Башкинъ показалъ, что учителями его были: “литвянинъ аптекарь Матѳей и другой латинянинъ Андрей Хотѣевъ”. Онъ, слѣдовательно, заразился раціоналистическимъ ученіемъ отъ иновѣрцевъ, жившихъ въ Москвѣ. Ученіе же Косого было видоизмѣненнымъ продолженіемъ ереси

жидовствующихъ, нѣкоторые послѣдователи которыхъ нашли себѣ убѣжище у заволжскихъ старцевъ. Онъ и оговорилъ нѣкоторыхъ изъ нихъ. Но на дѣлѣ не всѣ старцы были признаны виновными. Одни изъ нихъ подвергнуты были позднѣйшимъ соборомъ церковной епитиміи, другіе были отданы подъ монастырскій присмотръ, “да не сѣютъ злобы своея роду человѣческому”. Башкинъ и его товарищи судились на Соборѣ 1553 года, продолжавшемъ засѣдать и въ 1554 г. Еретики были отправлены въ монастыри для пожизненнаго заключенія.

Ѳеодосій Косой (косоглазый) былъ слугой одного боярина въ Москвѣ. Обокравъ его, онъ бѣжалъ, бродяжничалъ, пришелъ въ Кирилловъ мон. и тамъ постригся. Единомышленъ съ нимъ былъ его пріятель Игнатій. Они были схвачены въ 1555 г. и заключены въ монастырь въ Москвѣ. Имъ удалось бѣжать въ Литву. Косой женился на полькѣ, Игнатій на еврейкѣ. Тамъ они проповѣдывали, что Божество не троично, что Христосъ простой человѣкъ, что все внѣшнее устройство церковное не нужно. Архіеп. Филаретъ пишетъ, что Косой былъ “наглѣе Башкина, и, начитавшись социніанскаго ученія, прямо высказывалъ самыя дерзкія выходки Социна” [17]

). Около 1575 г. они обнаружились на Волыни въ имѣніи Чапліевъ и нашли тамъ готовыхъ слушателей.

Башкинъ оговорилъ старца Артемія, постриженника Комельскаго мон. и въ 1548 г. приглашавшагося быть настоятелемъ этой обители. Недолго онъ былъ игуменомъ Троицкимъ и перевелъ къ себѣ изъ Твери пр. Максима. Въ 1551 г., недовольный монастырскими порядками, ушелъ въ пустыню. Онъ былъ вызванъ, какъ человѣкъ учительный, чтобы говорить съ Башкинымъ “книгами”, и былъ оговоренъ имъ. Въ 1554 г. на соборѣ онъ не призналъ себя виновнымъ, но изъ обличительнаго письма его къ Косому, уже въ Литвѣ, видно, что одно время впадалъ въ прелесть. Артемій былъ сосланъ въ Соловецкій мон., откуда бѣжалъ въ Литву. Тамъ онъ выступалъ ревностнымъ защитникомъ православія противъ протестантства, въ особенности противъ социніанъ и Косого.

Ересь Косого вызвала противъ себя замѣчательныя полемическіе труды со стороны даровитаго ученика пр. Максима, Зиновія, инока новгородскаго Отенскаго мон., пребывавшаго одно время въ ссылкѣ со своимъ учителемъ. Убѣдили его писать клирошане Спасскаго старорусскаго мон., которые приходили къ нему за разрѣшеніемъ недоумѣній, возбужденныхъ ересью Косого.

Архіеп. Филаретъ пишетъ: “Зиновій

разсмотрѣлъ мысли Косого въ томъ порядкѣ, въ какомъ передавали ему клирошане, присовокуплявшіе по мѣстамъ и свои частныя сомнѣнія. Разсужденія Зиновія спокойны, отвѣты обдуманны, опроверженія вѣрны, свѣдѣнія изумляютъ обширностью. Зиновій читалъ Просвѣтителя преп. Іосифа, и сочиненіе его показываетъ, что онъ выполнилъ свое дѣло лучше предшественника. У него глубже и отчетливѣе раскрыты начала христіанской философіи. Сочиненіе его достойно носитъ названіе: “Истины показаніе къ вопросившимъ о новомъ ученіи”. Второе менѣе обширное сочиненіе называется: “Многословное посланіе нм зломудріе Косаго” и является отвѣтомъ на письмо соблазненныхъ еретикомъ литовцевъ. Зиновій отошелъ отъ нѣкоторыхъ положеній преп. Максима и приблизился къ мнѣніямъ іосифлянъ. Онъ замѣтилъ, что указаніе Максима на примѣръ картезіанскихъ монаховъ унизительно для православныхъ монастырей, что изображеніе монастырской деморализаціи у него слишкомъ преувеличено, что нѣкоторые и вотчинные монастыри живутъ очень бѣдно.

Онъ писалъ: “Слезы навертываются на глазахъ, когда вспомнишь какъ живутъ эти иноки, которыхъ осуждаютъ за то, что они владѣютъ селами: кожа на рукахъ у нихъ растрескалась отъ работы, лица осунулись, волосы въ безпорядкѣ, ноги посинѣли и опухли; сборщики податей истязуютъ ихъ немилосердно; денегъ у нихъ столько, что у нищихъ, которые приходятъ къ нимъ за милостынею, больше, — у рѣдкаго можно найти пять или шесть сребренниковъ. Пища ихъ — хлѣбъ овсяный невѣянный, колосья ржаные толченые; питье — вода; горячее кушанье — изъ капустнаго листа. У богатыхъ — свекла и рѣпа; сладкое кушанье — рябина и калина. А князь Вассіанъ какъ жилъ въ Симоновѣ? Не угодно было ему симоновскихъ блюдъ кушать — хлѣба ржанаго, щей, свекольника, каши; молока промозглаго и пива монастырскаго, очищающаго желудокъ, не пилъ потому, что это кушанье и пиво съ деревень шло; вмѣсто этого онъ питался кушаньями, которыя приносили ему со стола великокняжескаго; пилъ же нестяжатель романею, бастро, мушкатель, рейнское вино” (Соловьевъ).