В жилых помещениях начала XIX века ванные комнаты еще редки, как редки и упоминания о «домашних купаниях» в рассказах и воспоминаниях. В быту по–прежнему практикуют обтирание частей тела по отдельности. В своем «Искусстве туалета» (1827) госпожа Сельнар посвящает всего две строки тому, как ароматизировать «общие ванны», но гораздо подробнее останавливается на «частичных омовениях»: «обтирании задней стороны ушей батистовой или шерстяной тканью»[703]
, полоскании рта, уходе за ногами. Локальные практики воплощали в ее глазах саму суть чистоты. Именно они придают «свежесть», «чистоту», поддерживают здоровье и являются эстетичными. Она даже называет их «душой красоты»[704].Похожим образом рассуждает и Жорж Санд в период Реставрации. Приехав навестить свою бывшую школьную учительницу, она поражена чистотой этой уже пожилой монахини, удалившейся жить в провинциальный монастырь. Санд внимательно изучает лицо старушки, отмечает свежесть ее одеяния, слышит давно забытый аромат. Вспоминая этот неожиданный визит к персонажу из своего детства, она описывает чистоту, безусловно, никак не связанную с погружением в воду: «Я была приятно удивлена, обнаружив исключительную чистоту и услышав запах жасмина, который поднимался от внутреннего дворика к ее окну. Бедная сестра тоже была чистой: на ней было новое платье из сиреневой саржи; предметы туалета, аккуратно разложенные на столе, свидетельствовали о том, что она ухаживает за собой»[705]
. Сходную информацию мы находим и в «Детском словаре» (1839), где Домье изображает человека, окунающего руки в умывальную чашу в «туалетной комнате». На пороге стоит слуга и пожимает плечами. Мужчина в фартуке и с метелкой в руках смеется над этим, пусть и «локальным», обтиранием, считая его очевидным знаком чрезмерного эстетства и опрятности.Врач начала века подтверждает необходимость мыть тело только по частям, особенно подчеркивая частоту и объект этой процедуры: «Ежедневное обтирание частей тела нужно проводить один раз, утром, встав с постели; тем не менее некоторые части тела, в первую очередь женские, стоит омывать несколько раз в день. <…> Ограничимся следующим замечанием: все, что выходит за рамки здоровой и необходимой гигиены, постепенно приводит к печальным последствиям»[706]
. Считалось, что тело состоит из скрытых зон, потайных пространств, выделяющих пот и запах. Именно этим зонам особенно угрожает грязь, поэтому их гигиене нужно отдавать приоритет. Именно за ними осуществляется уход в буржуазных туалетных комнатах начала XIX века, где расположены умывальники и биде — безусловные символы прогресса по сравнению с теми временами, когда приоритетным средством для поддержания чистоты тела служила смена белья.Тем не менее нельзя игнорировать санитарные требования, ужесточенные к середине XIX века. Например, после 1830 года усилилось влияние научных представлений, согласно которым вода умеренной температуры очищает кожу и позволяет ей дышать. Картина постепенно меняется: теплая вода не столько размягчает волокна, сколько обеспечивает «дыхание» кожного покрова; крепость тела зависит не от жесткости тканей, а от его энергии. Отныне большое значение придается дыханию, формируется новое убеждение: от количества поглощенного кислорода зависят упругость и твердость тела.
Итак, выясняется, что кожа «дышит», и в связи с этим взгляд на нее сильно меняется. Проводятся многочисленные опыты: например, опыты Уильяма Фредерика Эдвардса[707]
с наполовину удушенными лягушками. Тело лягушки он помещал в герметичный пакет, оставив голову снаружи; через несколько часов в пакете обнаруживался углекислый газ. В 1824 году Эдвардс, а вслед за ним и некоторые другие гигиенисты решительно переносят полученные результаты на человека[708]. Еще в 1816 году Мажанди говорил о дыхании кожного покрова: «Кожа выделяет маслянистое вещество и угольную кислоту»[709]. Нередко проводились эксперименты с удушением животных, кожу которых «покрывали» искусственной оболочкой. Еще чаще ученые выступали с докладами о роли кожного покрова в дыхании и с предписаниями по уходу за кожей.