История царствования императора Александра I и России в его время. т.3. (1869)

На счет общаго плана действій русской арміи, существуешь много различных мненій; утверя;дали даже, будтобы в первую половину похода, от вторженія Наполеона в наши пределы до занятія Французами Москвы, мы действовали без всякаго определеннаго плана, на удачу. Такое мненіе совершенно ложно. Народный здравый смысл, подкрепленный историческими преданіями, открыл, что суровый клпмат и огромное протяженіе страны, вместе с недостатком жизненных средств, могут в оборопительной войне быть нашими союзниками, и что мы должны вести такую войну, замедляя развязку дела до глубокой осени и зимы, отступая на большое пространство и опустошая области предоставляемыя непріятелю, подобно тому как поступали наши предки, при нашествіях Татар, Поляков и Шнедов. Еще в древности, такой образ действій снособствовал тогдашним жигелям южной Россіи. Скифам, поставить в самое бедственное поло;кеніе несметныя полчища Дарія. Ближайшій пример успеха таких-же действій представляла Северная война: в 1707 году, когда Карл ХП-й уже готовился вторгнуться в Россію, Петр 1 coupa л в Жолкіеве своих военачальников, Шереметева. Меншикова. Репнина, и проч. для совещанія.,0 плане обороны государства, в случае вторженія Шведов в наши пределы. На этом военном совете было принято предложеніе Шереметева: „не принимать сраженія в Полыне, тем паче, что, в случае неудачи, мы не могли рассчитывать на содействіе тамошних жителей. И по тому отступать, не вдаваясь в решительный бой, опустошать за собою страну, задерживать непріятеля на переправах, и неупуская его из вида, безпрестанно тревожить нападеніями легких отрядов.“_(:

Исполненіе этого плана довело до крайности шведскую армію и вместе с чрезвычайною стужею зимы с 1708-го на 1709-й год облегчило победу под Полтавою. Что понятіе о таком способе действій было усвоено между нашими военными, тому свидетельством служат слова слышанныя Пибуром (в последствіи знаменитым историком) от Барклая де-Толли, еще в 1807 году, когда Барклай, будучи тяжело ранен под Прейсиш-Эйлау, лежал в Мемеле. „Еслибы мне довелось воевать против Наполеона в званіи главнокомандующаго — сказал он — то я избегал-бы генерального сраженія и отстуналъбы, увлекая за собою французскую армію, ослабляя ее на каждом шагу недостатком в лшзненных запасах и частными нападеніямп. а, между тем, сохраняя собственныя войска и усиливая их подкрепленіями, пока Наполеон, вместо решительной победы, нашел-бы вторую Полтаву“ (

^;;;t

). В сочиненіи „Письма из Россіи”, италіянца графа Фаньянн (Fagnani), появившемся ч свет еще до открытія войны 1812 года, упомннается, что многіе из 1'усских говорили автору об отстунленіи внутрь страны, как средстве для ослабленія неиріятельской арміи и для выигранія времени, пока настунленіе глубокой осени и зимы прекратить возможность продоля;ать военный действія. Успех Веллингтона в Португаліи и бедственное отстунленіе Масеены от Торрес-Всдрас были ближайшим иримеромъ выгод. доставляемых выжидательною системою. Генерал Фрейганг, служившій в 1812 году поручиком генеральнаго штаба, (Свиты Е. В. по квартирмейстерской части), разсказывал, что, по отъезде Императора Александра, в мае 1812 года, из Шавли. где он производить смотр 1-му корпусу, офицеры генеральнаго штаба спрашивали у генерала Доврё и полковника Дибича: „что будет?“ — „Мы отступим.“ — „ Дал еко-ли?*⁴ — „Как угодно будет Наполеону, хоть до Волги", отвечали они.