История царствования императора Александра I и России в его время. т.6

кращеніе срока службы; советовал принимать новых членов, преимущественно из недовольных существующим порядком, и назначил в начальники округов: артиллерійскаго — подпоручика Горбачевскаго, a пехотнаго — маіора Спиридова, пригласив их, а также Пестова и Тиханова, непременно побывать у него до выступленія из лагеря, для получепія нужных наставлсній. Исполняя его требованіе, Спиридов, Горбачевски и Пестов, 15-го сентября, явились в балаган Сергея Муравьева, где Бестужев предложил им покуситься на жизнь Государя, и когда они на то изъявили согласіе и безбожно поклялись на образе исполнить это преступленіе, Вестужев взял у них списки членам и стал отмечать крестиками тех, которые, по их мненію, были способны участвовать в цареубійстве. В тот-же день, Горбачевски и Пестов сообщили Борисову 2-му, что он, его брат, Бечаснов, Тютчев, Громницкій и Лисовскій, вместе с ними, назначены исполнить это предпріятіе, но что Бестужев неохотно соглашался видеть в числе их его, Борисова, и потребовал, чтобы он пріехал сам и лично дал клятву в непреложности своего намеренія. На другой день, рано утром, Борисов был в балагане Муравьева, у Бестужева, который встретил его словами : „слышали вы % сказывал ли вам Горбачевски ?" — „Слышал и знаю все". — „Решаетесь-ли¹?" — „Я назначен и не отказываюсь". — „Помните — это тайна для других членов». — „Знаю". — „Клянитесь", и Борисов поклялся, поцеловав образ, поданный ему Бестужевым (

³⁹).

Исполняя данное порученіе, члены Союза Славян, по присоединены к Южному обществу, ревностно старались привлечь на свою сторону нижних чинов; в особенности-же отличался преступным

усердіем маіор Спиридов. В начале декабря 1825 года, он пріезжал в город Острог, где тогда содержала караулы 1-я гренадерская рота Саратовскаго полка, которою он прежде командовал; предлогом поездки в Острог ему служили счеты, кои не были совершенно сведены при сдаче им роты; под видом окончанія их, Спиридов призывал к себе унтер-офицеров, капральных ефрейторов, артельщиков и других гренадер и стрелков бывшей своей роты, подчивал их водкою и пил с ними целыми стаканами; а, между тем, внушал им, что ныне служба стала чрезвычайно тяжела, что нет возможности служить не только солдатам, но и офицерам, и что он сам не рад маіорскому чину и охотно согласился-бы командовать своею прежнею ротою; говорил также, что Государь не наблюдает справедливости, увещевал потерпеть немного, обнадеживая, что вскоре все переменится и солдатская служба будет несравненно легче, лишь-бы они держались его, Спиридова, когда что начнется (!). Всего-же говореннаго солдатам бывшим их командиром они не могли припомнить, потому что, по словам их : „бывая у Спиридова, почти всегда напивались до пьяна и многих речей не разбирали" (^4(|). Средствами к возбужденно в солдатах мятежнаго духа вообще служили: разсказы о жестокости и несправедливости высшаго начальства; ласковое обхожденіе членов тайнаго общества с их подчиненными и послабленія по службе ; принятіе участія в положеніи нижних чинов; раздача им денег; льстивыя обещанія разных служебных льгот при предстоящей будтобы вскоре перемене. Ослепленные самолюбіем и злобою, члены общества не стыдились уверять этих простодушвых людей, что солдаты — основаніе всему, что на

них держится государство и правительство, что стоит им только пожелать перемены законов, и все тотчас устроится сообразно их желанію (⁴¹). „Пора — говорили они — избавиться от притесненія начальников, большею частью немцев». Не всегда однакоже удавались эти хитрости. Солдаты, не понимая всего того, что старались внушить им человеколюбивые их покровители, передко отвечали: „хорошо! мы с вами, лишь-бы-не было бунта, или какого инаго худа". Другіе даже спрашивали: „да полно, ваше благородіе, не противно-ли это присяге и знает-ли про то Государь?" И ругаясь над их легковеріем, заговорщики уверяли их, что „все согласно с присягою и известно Государю"(⁴²). Подпоручик Пензенскаго пехотнаго полка Мозган, говоря с рядовым Бородиным, спросил: бывалъли он у подполковника Муравьева, и получив ответ: „не бывал, а хаживал туда рядовой Гульбин», приказал ему потолковать с Гульбиным. Действительно—Вородин спросил у Гульбина, что слышал он от Муравьева? „Что Бог даст, то и будет — отвечал Гульбин — глупых речей нечего слушать" (⁴³

).

Соединенные Славяне вовлекали в свое общество новых членоь всеми возможными средствами. По словам Громницкаго, знакомство его с Борисовым 2-м поселило в нем первыя идеи вольнодумства; „впрочем, убежденія Борисова, при вступленіи моем в общество — говорил Громницкій— может быть, не былибы достаточны, еслиб он не подкреплял их доводами из разных авторов. Против стольких врагов устоять я был не в силах». Подпоручик Фролов, объясняя причину, побудившую его вступить в тайное общество, сказал: „Бог свидетель, что я это сделал без вся-