Истреби в себе змею

— Сильный свет — если ты к нему не готов — может ослепить, и даже обжечь. Подумай, разводя огонь во тьме, — не зажжёшь ли ты пожар? — Миктекасиуатль говорила негромко, но голос её звучал отчётливо: акустика в Зале учеников просто феноменальная. Да и вообще Катакомбы — странное, мягко говоря, место. Британские спелеологи — они провели здесь месяц — растеряли к концу этого месяца всю свою знаменитую английскую сдержанность. И это притом, что их не допустили на нижние горизонты пещер — Эухенья мастерица отводить глаза, к тому же ей помогали её самые способные ученицы…

Каждый раз при посещении Катакомб и особенно Зала учеников Диего охватывало чувство сопричастности к чему-то очень важному и сокровенному. Здесь, под сводами этих пещер, всё дышало магией: древней и новой, ставшей продолжением древней. Настоящей магии обучали там, внизу, подальше от чересчур любопытных глаз и ушей, и далеко не сразу (и не все) новые ученики признавались пригодными для получения тайных знаний. Зато те, кого строгая Мать-Ведунья (именно так называл ведьму Диего) сочла достойными принять и нести этот опасный груз… Рохо иногда сравнивал Миктекасиуатль с мастером-ювелиром, под умелыми пальцами которого необработанный алмаз становился бриллиантом, и число бриллиантов увеличивалось — медленно, но верно. «Мы нанизываем драгоценные камни — плетём ожерелье будущего, — говорила Эухенья. — Одно неосторожное движение — тонкая нить лопнет, камни рассыпятся и покатятся, и могут угодить в липкую грязь…».

Диего не переставал удивляться энергии, таящейся в тщедушном сухом теле старой колдуньи. Она успевала принимать и научные делегации, направляемые сюда из самых разных стран, и одиночек-энтузиастов. Не брезговала Эухенья и толстосумами, которых манил в Катакомбы терпкий аромат экзотики, хотя этих она откровенно водила за нос, изрядно облегчая их кошельки в обмен на «откровения жрецов Мачу-Пикчу» или на «тайны богов Тауантинсуйю». И при этом Миктекасиуатль не забывала главного — она плела и плела драгоценное «ожерелье будущего». «Ты одна могла бы освещать весь Пуэбло-дель-Рио, — пошутил однажды Рохо, — и разорить дотла все энергетические компании!». «Большинство жителей этого города, — серьёзно ответила ведьма, — слепы: им не нужен свет. Я буду светить тем, у кого есть глаза».

На первых порах власти города довольно косо смотрели на обосновавшуюся в пещерах странную компанию, но постепенно привыкли — в конце концов, каждый сходит с ума по-своему — лишь бы другим не мешал. В последователях Карлоса Кастанеды в здешних местах недостатка не наблюдалось, к тому же «горная обитель» привлекала внимание туристов (к этому времени Мерседес зарегистрировала туристическое агентство, специализирующееся на экскурсиях «в магическое прошлое», и исправно платила налоги в городскую казну). Получаемая городом прибыль была ощутимой — роман Диего Рохо «Предупреждение» имел резонанс, и находились желающие взглянуть собственными глазами на те места, «где всё это будет». Правда, неофициальные власти Пуэбло-дель-Рио и его окрестностей вознамерились было подмять братство под себя, но Эухенья каким-то образом (каким — Диего мог только догадываться) решила этот вопрос, побеседовав пару раз наедине с серьёзными «сеньорами из джунглей», прибывавшими в Катакомбы в сопровождении целой своры гориллоподобных охранников, увешанных оружием от ногтей пальцев ног до мочек ушей.

Негативную реакцию «поклонники языческих идолов» вызвали у католической церкви, и справиться с тайным и явным противодействием «святых отцов» оказалось посложнее, чем найти общий язык с бандитствующими наркоторговцами, однако и это препятствие удалось преодолеть

Пещерный посёлок крепко стоял на ногах. Катакомбы вызывали интерес, а вместе с этим интересом притекали деньги. В разной форме: от оплаты подземных экскурсий до грантов солидных научных структур, изучающих паранормальные явления. Были и другие доходы — платное целительство (Эухенья безошибочно определяла источник благосостояния и размер кошелька очередного посетителя и «элов» потрошила нещадно) и даже магический синтез драгметаллов (впрочем, к этому последнему способу прибегали крайне редко и с предельной осторожностью). Было у жителей Катакомб и своё подсобное хозяйство — в этом отношении братство ничем не отличалось от сотен и тысяч религиозных, псевдорелигиозных и иных сообществ «по интересам», во множестве возникших на Земле XXI века в противовес неумолимому прессингу глобализации.

Да, на первый (и даже на второй) взгляд «пещерное братство» ничем не отличалось от множества ему подобных групп и сект. О том, что на самом деле скрывали своды Катакомб (или «Пещер Миктекасиуатль» — bruja жила здесь постоянно), никто не догадывался — так, по крайней мере, считал сам Диего. Эухенья на этот счёт была гораздо менее оптимистична. «Я ощущаю чужое внимание» — обмолвилась она как-то, но от объяснений уклонилась.

…Задумавшись, Рохо не заметил, как закончился ритуал, — его вернул к реальности чуть насмешливый голос ведьмы: