Истреби в себе змею

— Слушайте, — слова, обычно легко стекающие из уст ведьмы, превратились в тяжёлые камни, которые не так просто сдвинуть с места. — Слушайте! Вы знаете о Вести из будущего — её слышали многие. Знайте — перед вами и вокруг вас новый мир, и его будущее туманно. Берите этот мир, и несите его осторожно и бережно, и не уроните.

Её поняли — очень хорошо поняли. По залу пронёсся лёгкий шорох, и снова упала тишина, изредка нарушаемая только звоном капель, падающих в Чашу Равновесия. Эухенью обдало вихрем чужих мыслей: «Что? Как? Почему? Новый мир… Новая реальность… Войны не будет? Адский Огонь не вспыхнул! И что теперь?».

— Легко идти, когда путь известен, и когда знаешь, где споткнулся шедший до тебя. Идти в неведомое — трудно. Главное — сказано. Идите, и прислушайтесь к себе. Думайте. Будет что сказать — говорите, я услышу.

Диего всегда изумляла та лёгкость и быстрота, с которой мать Эухенья умела донести до учеников всё, что она хотела им сообщить. Он не перестал удивляться даже тогда, когда понял — слова служили ведьме всего лишь своеобразным скелетом, несущей конструкцией, на которую нанизывалась сложная вязь мыслеобразов, воспринимаемых детьми-индиго. Вот и сейчас — полсотни слов, сложенных в несколько размыто-неопределённых фраз, а ученики всё поняли, и вопросов у них нет — пока нет. Вопросы появятся позже — потом, когда индиго пропустят через себя

звенящие мысли Мудрой…

Зал пустел. Ученики вставали со своих мест и исчезали — один за другим, молчаливые и сосредоточенные. «Люди будущего — орты… А будет ли в этом будущем, — подумал вдруг Рохо, — место другим людям? Таким, как я сам, как Мерседес, как наши младшие дети? Или мы обречены уйти и исчезнуть бесследно? Индиго тысячи, обычных — миллионы. Смогут ли они жить вместе? Или…». Мысль об этом причиняла смутное беспокойство, зудела, и Диего поспешил её отогнать — не время, сейчас надо думать о другом.

В Зале осталось три десятка человек — узкий круг: те, кому предстояло действовать.

— Родриго, — обратилась Миктекасиуатль к плечистому смуглому парню лет двадцати пяти, признанному вожаку взрослых индиго, — усиль стражу пещер. Ты знаешь лучше меня, кого из учеников можно считать настоящим воином. Выберешь сам — лучших. В Катакомбах могут появиться гости… не слишком желанные гости. И ещё — пошли в город разведчиков. Отсюда трудно следить за ворохом мыслей, которым наполнен Пуэбло-дель-Рио, — надо смотреть вблизи. Будьте осторожны — не светите магией по пустякам. Смотрите. Слушайте. Запоминайте.

Родриго сдержанно поклонился, а Эухенья повернулась к Мерседес. Жена Диего была полноправным членом братства — ни она, ни её муж не владели магией, но все индиго знали, что эти люди сделали для того, чтобы родился новый мир, и поэтому супруги Рохо (Диего съездил за женой, пока собирались ученики) имели полное право присутствовать здесь, в узком кругу.

— Избавь нас от назойливых туристов — хотя бы на время. Придумай что-нибудь — я не хочу прибегать к чарам. Сочините с Диего статью в «Милагроса Сиудад» — отпугните бездельников. А вы, вечно опаздывающие, — ведьма отыскала взглядом брата и сестру, — для вас тоже есть дело.

В глазах Мерседес на секунду появилось выражение птицы, у которой вынимают из гнезда птенцов, зато ауры Андрея и Наташи полыхнули вспышкой жадного интереса. Диего слегка сжал руку жену и прошептал: «Не бойся — мать Эухенья ничего не будет делать зря и никогда не подвергнет опасности наших первенцев…».

— Поедете к морю, — объяснила Мать-Ведунья. — Не одни, конечно. Возьмёте с собой, — она скользнула глазами по Залу, — двух-трёх талантливых девочек — Эстреллу, например, — Андрей улыбнулся, и Наташа тут же одарила брата ехидной ухмылкой, — а ты, Родриго, дай им пару своих парней. Экскурсия к морю — но в наших беспокойных местах детям не стоит оставаться без охраны. — И Миктекасиуатль тоже еле заметно улыбнулась — она-то хорошо знала, на что способны эти «дети».

— Гонсало и Фернандо, мать Эухенья, — без промедления отозвался Родриго. — Они не подведут.

Мудрая кивнула в знак согласия, и тогда Наташа спросила:

— А зачем, Мать-Ведунья?

— Там есть те, с которыми надо попытаться найти общий язык — Дети Моря. Твой брат сумеет это сделать, а ты — ты ему поможешь. Вы хорошо работаете в паре.

Эухенья не стала тратить время на слова: она превратила их в мыслеобразы — такие яркие, что их видели даже далёкие от магии Мерседес и Диего.

«Новая разумная раса планеты, — думал Рохо, наблюдая разворачивающиеся прямо в воздухе цветные картины. — Значит, отрывочные сведениями в Сети не были чистой воды бредом: дельфины Карибского моря — не просто дельфины. Вот это новость… Хотя почему же новость — вспомним Водяных, тех самых, из той реальности. Интересно, чьих это рук дело? Такие вспышки разума не появляются сами по себе…».

…Отпустив всех, Эухенья задержала чету Рохо.

— Перебирайтесь в Катакомбы. Совсем. Забирайте детей — и уходите. Ваш дом скоро может стать не самым безопасным местом этого мира.

Мерседес хотела что-то возразить, но Диего её остановил.