Исцеление духовных болезней. Введение в аскетическую традицию Православной Церкви

Преподобный Макарий Великий, в свою очередь, пишет: «Мы ранены неисцелимой раной, одному только Господу возможно излечить ее. Потому Он и пришел Сам, что никто из древних — ни сам Закон, ни пророки — не были в силах ее исцелить. Лишь Он один, придя, вылечил это неисцелимое повреждение души»[1930]. Преподобный Макарий Великий также замечает в другом месте: «[Человек] был столь тяжко ранен, что никто не в силах был его излечить, кроме одного только Господа. Лишь Ему одному это было возможно. Ведь Он Сам, придя, взял грех мира (Ин. 1, 29)»[1931]. Поскольку другие были бессильны, подобало, чтобы «пришел Спаситель, истинный Врач, Который врачует даром… Он один совершил великое и спасительное искупление и уврачевание души. Он освободил ее от рабства и вывел из тьмы, прославив Своим собственным светом»[1932]. В другой духовной беседе он прибавляет: «Когда Адам отпал от заповеди и стал преступником, чада ночи, то есть лукавые духи

[1933], сокрушили члены… души и бросили ее, обессиленную и немощную вне блага, помрачив и неизлечимо сломив. Невозможно было никому из отцов или пророков уврачевать ее, кроме одного только Господа, ее сотворившего, поэтому и случилось пришествие беспредельной Его благости в таком умалении и смирении, дабы возродить впавшую в лукавство душу»[1934].

Не одни только авторы, которых мы процитировали, но и все остальные отцы Церкви также видели во Христе Исцелителя, пришедшего к людям, чтобы избавить их от болезней и безумия, которые проистекали от греха и его последствий. Все они, начиная с самых первых веков христианства, говорят о совершённом Им спасении как об исцелении и излечении. Так, например, святитель Игнатий Богоносец пишет ефесянам: «Есть только один Врач (ἰατρός), телесный и духовный, рожденный и нерожденный. Бог во плоти, в смерти истинная жизнь, [рожденный] и от Марии и от Бога… Господь наш Иисус Христос»[1935]. Святой мученик Иустин Философ говорит о Христе: «Он ради нас сделался человеком, чтобы стать сопричастным нашим страданиям и совершить исцеление»[1936]. Автор «Послания к Диогнету» пишет: «Обнаружив прежде бессилие нашего естества к получению жизни, а ныне явив нам Спасителя, могущего спасти и то, что не могло спастись, — тем и другим Бог хотел расположить нас к тому, чтобы мы веровали в Его благость, почитали его… Врачом»[1937]

. «Иисус — единственный целитель наших ран»[1938], — замечает Климент Александрийский и в другом месте пишет: «Бог Отец[1939] ищет Свое создание и уврачевывает падшее»[1940]. Святитель Григорий Богослов в проповеди на день Богоявления, когда Церковь празднует пришествие Бога на землю, говорит: «Мы празднуем наше исцеление от болезни»[1941], и еще: «Будем видеть [в этом празднике] дела исцеления»

[1942]. Святитель Григорий Нисский, в свою очередь, утверждает: «Истинный Врачеватель страданий души, Который ради одержимых недугом вступил в жизнь человеческую, молитвенными размышлениями ослабляя болезнетворную причину, возвращает нас к умопостигаемому здоровью»[1943]. И далее: «Так как мы стали немощными, оставив благую жизнь в раю… пришел истинный Врач, по закону врачебного искусства исцеляя зло противоположным ему»[1944]. В «Точном изложении православной веры» преподобного Иоанна Дамаскина одна глава, повествующая о спасительном воплощении Христа, называется «О Божественном домостроительстве и о попечении в отношении к нам, и о нашем спасении»[1945]. В ней он, в частности, пишет: «[Христос] становится послушным Отцу… врачуя наше непослушание»[1946]

. Многие святые отцы приводили пророчество Исаии о Христе: Он взял наши немощи и понес наши болезни (Ис. 53, 4)[1947].

Грех человека и его последствия проявляются не только в виде болезни, но также, как мы увидели, в многообразных формах безумия. Нисколько не удивительно, что Христос познается как Тот, Кто пришел «воссоздать сокрушенного [человека]… и вызвать Свое собственное творение из заблуждения духа»[1948]. Ориген прямо пишет: «Род человеческий, пораженный безумием, должен быть излечен с помощью таких средств, какие Бог Слово увидел полезными для безумных, дабы они стали благоразумными»[1949]. Климент Александрийский также призывает «того, кто впал в безрассудство (παρανοοῦντα), ко спасению, доставляющему благоразумие (σωφρονοῦσαν)»[1950].