Исцеление мира. От анестезии до психоанализа: как открытия золотого века медицины спасли вашу жизнь

Листер давно убедился, особенно после прочтения работ Пастера, что в такие раны что-то попадает, некий возбудитель гниения, не идентифицированный и не имевший названия. Он исследовал многочисленные образцы тканей из инфицированных ран с помощью микроскопов, которые его отец усовершенствовал до наилучшего технического уровня, и обнаружил сходство с тухлым мясом, которое слишком долго лежало на неохлаждаемой витрине магазина мясника Глазго. Разложение, как он написал несколько лет спустя, начинается не из-за «кислорода или других газообразных компонентов воздуха, но из-за содержащихся в нем мелких частиц, а именно зародышей различных низших форм жизни. Их давно обнаружили под микроскопом, однако их присутствие в нагноениях считается чистой случайностью» [5].

Листер искал способ уничтожить эти микробы, прежде чем они смогут в большом количестве проникнуть в открытую рану. Ему помогла случайность. Он слышал об успехах, достигнутых в промышленном городе Карлайл на севере Англии. Там местные власти успешно противостояли зловонию сточных вод с помощью химического вещества, открытого в начале XIX века – и в то же время неожиданно, но очень кстати, решили ветеринарную проблему: «В течение 1864 года из новостей мне стало известно о значительных успехах, достигнутых в городе Карлайл при помощи карболовой кислоты, сливаемой в сточные воды. Добавление небольшого количества этого вещества не только устраняло смрад на полях, орошаемых канализацией, но, как сообщалось, также уничтожило эндопаразитов, обычно заражающих коров, пасущихся на таких полях» [6].

Джеймс Гринлис стал первым пациентом, при лечении которого Листер применил это вещество (фенол – другое, в наши дни более распространенное название карболовой кислоты) для профилактики раневой инфекции. Через три дня Листер осторожно удалил металлическую фольгу и снова полил повязку карболовой кислотой. Джеймс был слаб, поскольку в результате аварии потерял много крови, но лихорадка не наступала. Решающий момент наступил на четвертый день после несчастного случая. Листер медленно снял повязку, обнажив рану. Хирург на мгновение замер, обнаружив отсутствие чего-то ему хорошо знакомого – запаха, нет, даже зловония разложения и гноя. То, что вместо этого учуял чувствительный нос Листера, было карболовой кислотой. Рана покрылась коркой, кожа вокруг покраснела, но не было и следа нагноения. Листер глубоко вздохнул. Вероятно, он понимал: то, что он видел перед собой, было началом новой эры в медицине. Избежать этого столь распространенного осложнения было возможно. Однако успех принадлежал не только Листеру – многие врачи пытались совладать с гангреной, но лишь хирург из Глазго добился в этом прорыва. Так лечение юного Джеймса Гринлиса стало чем-то вроде зарождения антисептики. Листер напряженно следил за состоянием своего пациента каждый день, не будучи полностью уверенным в том, что воспаление не разовьется. Он понял, что карболовая кислота раздражает кожу – как пациента, так и его собственную – и разбавил химическое вещество оливковым маслом. Постепенно покраснение на ноге мальчика спало, рана полностью затянулась и теперь была чистой. Через шесть недель Джеймс Гринлис покинул больницу, опираясь на костыли, но на собственных ногах.

 Чудовищная ирония: между новаторским деянием Листера, наложившего антисептическую повязку на ногу юного Джеймса, и трагическим концом человека, проложившего в медицине путь гигиене и чистоте, фундаментам сегодняшней высокой продолжительности жизни, прошло 24 часа.