Итан и Джоэл Коэны: Интервью: Братья по крови / Сост. Пол Э. Вудс

В рецензии в «Нью-Йорк таймс» Винсент Кэнби жалуется, что Габриэля Бирна часто трудно понять, и еще жалуется на невнятности: некоторые персонажи всего лишь имена в диалогах и что с ними случилось — неясно. Вы чувствительны к подобной критике?

ДЖОЭЛ: Не особенно. Меня на самом деле не беспокоит, если зрители иногда теряют нить. Не так важно понимать, кто убил Парика Дэниэлса, к примеру. Гораздо важнее чувствовать отношения между персонажами. Вопрос разборчивости волнует меня больше, но до сих пор я не встречал плохих отзывов в этом отношении.

Отношения между персонажами довольно запутанные: Лео и Том, к примеру. Это дружба, которая вырождается в соперничество.

ДЖОЭЛ: Из-за Верны. Это гетеросексуальный треугольник фильма.

На своей пресс-конференции вы говорили о гомосексуальном треугольнике — Берни, Норка, Датчанин, — уравновешивающем другой треугольник. Гомосексуальность этих трех персонажей едва выражена (за исключением, возможно, Берни), а их отношения выражены еще меньше. Насколько важен этот треугольник?

ДЖОЭЛ: Сложно сказать, что заставило нас его придумать. Он не слишком важен, это довольно второстепенный элемент, но мы находим в нем какое-то удовольствие, возможно какую-то симметрию или контрапункт. Он вносит своего рода разнообразие, и процесс кажется нам оправданным в той мере, в которой мы не насилуем историю или персонажей.

Том, герой, жульничает, врет и манипулирует всю картину напролет. Этичен ли он, несмотря на все это?

ДЖОЭЛ: Да, думаю, есть некая чистота в его намерениях, но она проявляется весьма извращенно. У него есть принципы, которые конфликтуют сами с собой.

ИТАН: Это всеобщая проблема, по сути. Этот фильм — гангстерская история, потому что это жанр, который нас привлекает, — больше литературный, чем кинематографический жанр, кстати, — но конфликты персонажей, мораль можно применить шире.

С чего вы начали — тема, идея персонажа или элемент сюжета?

ДЖОЭЛ: Определенно не тема. В действительности отправной точкой сценария был образ или серия образов, желание сделать фильм, персонажи которого одевались бы определенным образом — шляпы, длинные пальто — и были бы помещены в декорации, необычные для жанра: загородная местность, лес...

Шляпа в фильме больше чем аксессуар, это многократно повторяющаяся тема с самого начала, с титров, где эту шляпу несет по лесу ветер. В чем ее значимость?

ДЖОЭЛ: Все спрашивают нас про эту шляпу, а ответа на самом деле нет. Это не символ, у нее нет определенного значения...

ИТАН: Эта шляпа ничего не представляет, это просто шляпа, которую несет ветер.

ДЖОЭЛ: Это образ, который пришел к нам, который нам понравился и просто внедрился. Это просто удобная путеводная нить, но нет необходимости искать глубинные смыслы.

В каком-то смысле Том сам предостерегает нас от интерпретаций, когда пересказывает свой сон: он подчеркивает, что шляпа ни во что не превратилась, осталась шляпой.

ИТАН: Конечно, можно воспринять это так. Верна без нужды пытается навязать значение сну Тома. А Том остается объективным.

Сколько времени вы писали сценарий?

ДЖОЭЛ: Гораздо дольше, чем два предыдущих фильма. В общем и целом восемь месяцев плюс-минус, но мы останавливались, чтобы написать сценарий следующего фильма, который занял два месяца.

Вы бы стали рассматривать возможность снимать по чьему-то еще сценарию?

ИТАН: Нет, сомневаюсь, мы уже привыкли работать таким образом с самого начала. Для нас творчество на самом деле начинается со сценария и продолжается на всех этапах подготовки; съемки — это только завершение. Нам было бы очень трудно ставить сценарий, написанный кем-то еще.

Вы сменили художников для «Перекрестка Миллера».