Юнга Северного флота (СИ)

  Следующий заход я сделал на точку, имеющую, на мой взгляд, наибольшее количество засветок жизни, находящееся так же возле пирса. Сброс авиабомбы на цель решил осуществлять с всё той же дистанции, но чуть раньше, надеясь попасть ближе к корме или носовой части. С удовлетворением отметив пока про себя, что бомба, попала в какую то конечность корабля и собираясь сообщить об этом капитану Гарбузу и старшему лейтенанту Ларину, но не успел. Точка куда попала авиабомба, расцвела громадным ярким белым цветом и тут же, в уши ударил грохот взрыва, волна воздушного удара настигла даже наш самолёт, слегка тряхнув его. По радостным крикам членов экипаж было понятно уже и им, что мы попали и попали хорошо, Ларин орал, что, по всей видимости, детонировало хранилище артиллерийских снарядов крупного калибра либо носовой, либо кормовой башни (в последствии выяснилось, что авиабомба попала в кормовую башню эскадренного миноносца Z-20 "Карл Галстер", пробив её взорвалась, силой взрыва, действительно добравшись до хранилища артиллерийских снарядов, который и с детонировал, из экипажа выжило всего 17 человек).

  - Вот этот покатался на самолёте в ночное время, - произнёс я по внутренней связи, когда Гарбуз и Ларин немного успокоили свои эмоции, - чуть задницу, не оторвали, вместе со всем что сзади меня, это у вас всегда такие вылеты?

  Оба командира принялись хохотать по новой, снимая стресс, отсмеявшись, Ларин прокомментировал, - да нет, это в первый раз у нас.

  - Вот теперь я верю, - добавил Гарбуз, - что у тебя юнга везение в крови, как впрочем везти начинает и всем кто рядом с тобой, это ваш контр-адмирал по секрету мне перед стартом сказал.

  Я попросил Ларина вести самолёт пока я не восстановлю своё внутренне зрение минут десять-пятнадцать. Мне надо было немного времени, чтобы восстановить свой внутренний баланс, для чего я накинул на себя ещё и заклинание среднего исцеления.

  Через полчаса окончательно придя в себя, я принялся помогать экипажу выйти на наш аэродром, что и было сделано в 19.45. Для более лучшей ориентировки, на подходе я попросил зажечь заранее подготовленные костры, в количестве восьми штук вдоль посадочной полосы. Посадку по моим подсказкам капитан Гарбуз сделал ювелирно точно.

  Следующий ДБ-3Ф уже прогревал двигатели, а техники, согласно нашим указаниям с воздуха, к нашей посадке успели снять торпеду с самолёта и подвесить вместо неё ещё две 500 килограммовые авиабомбы к уже имеющим двум пятисоткам.

  Весь экипаж на пять минут пригласили в землянку к контр-адмиралу Гизатулину, Там же находились, командиры экипажей из звена Гарбуза, два старших лейтенанта Громов и Хорев.

  Докладывал первым капитан Гарбуз.

  - На порт Киркенеса вышли быстро, - начал доклад Гарбуз, - взрыв торпеды слышали, но по сообщению юнги торпеда взорвалась за сто метров до корабля, второй заход сделали на этот же корабль, но авиабомбой, заход был успешный, авиабомба по сообщению юнги попала примерно в середину корабля, вторая авиабомба в другой корабль, тоже попала, это мы со штурманом подтверждаем, так как корабль взорвался, даже до самолёта дошла взрывная волна, помимо сильной вспышки и грохота взрыва.

  Гизатулин вопросительно посмотрел на меня.

  - Так всё и было, - подтвердил я, - по моим ощущениям на первом корабле было около полутора тысяч человек, на втором который взорвался, где то около трёхсот. По вылету получаются эффективные авиабомбы. Ночь, низкая облачность, моросящий дождь - самое то, для бомбардировок. А если пятисоткой попали, корабль гарантированно не выйдет из порта, сейчас в минусе как минимум два корабля из состава немецкой эскадры, а если ещё четыре бомбы хорошо положим, то от эскадры вообще ничего не останется. Если же у остальных нервы не выдержат и они попробуют вырваться, то на выходе их будет ждать Репин, а у того ночью есть шансы не промахнуться, опять же, если их увидит.

  Лица Громова и Хорева светились счастьем и радостной улыбкой, если по линии разведки придёт подтверждение, то это первый успех их звена, уничтожение крупного военного корабля немцев.

  В этот момент в землянку занесли термос с чаем, по кружке которого все находящиеся в землянке и выпили.

  Второй старт состоялся в 20.27, после старта и набора высоты по моим указаниям, самолёт на крейсерской скорости пошёл вдоль береговой линии в сторону порта Киркенес.

  К порту Киркенеса мы вышли 21.52, к тому моменту на порт опустился туман. На первом заходе, при бомбометании взрыва от авиабомбы мы не услышали, хотя я точно мог сказать, что авиабомба попала (Впоследствии узнали, что авиабомба попала в Z-24, один из пятнадцати эсминцев, типа 1936А. Пробив носовую котельную и взорвалась, на дне гавани. На эсминец начала поступать вода, откачка которой была затруднена из-за неспособности использовать свои насосы - оказались неисправны линии подвода питания, пока не были подключены к береговому источнику питания). О попадании в цель, я всё же сообщил Гарбузу и Ларину, пока делали заход на следующий корабль.