Юрий Дроздов. Начальник нелегальной разведки

И вот в какой ситуации оказался Рустамходжи Турдихужаевич:

«В то время мы в Комитете госбезопасности Узбекистана готовили спецрезерв для Афганистана. Одну группу подготовили, а вторую группу — это, конечно, для нас было потрясение! — принимал сам начальник Управления „С“.

И вот идут заключительные учения… Вечер, сидим, ужинаем, Юрий Иванович смотрит на меня и говорит, называя меня по фамилии: „Ну что, узнаёте меня?“ А я так понимаю, что это провокация! Его лысую голову да не узнать?! Он же на века в память впечатался! „Нет, — говорю, — я вас вообще никогда не видел!“ Он немножко удивился: „Ну хорошо! У вас есть орден Ленина?“ — „Так точно, есть, Юрий Иванович!“ — „За что получили?“ — „За учения!“ Смотрю, начинает раздражаться: „Вы меня помните в Афганистане?“ — „Я не был в Афганистане, Юрий Иванович! Сколько прошусь — меня не отправляют. Говорят, у тебя есть награды, с тебя достаточно!“ Сам понимаю, что несу ахинею, а боюсь, что он меня проверяет. Всё-таки — начальник управления! Он начинает закипать, трёт лысину: „Ещё раз спрашиваю: вы Афганистан помните?! Дворец помните?! Тадж-бек помните?!“ Я говорю: „Вы издеваетесь? Да не был я там никогда! Вообще не знаю — ни дворца, ничего!“ Он уже вскочил: „Что за цирк?! Вы что, и мне не можете признаться? Я же ваш начальник!“ Я понял, что деваться некуда — надо сдаваться. Говорю: „Конечно, я вас знаю, я помню, как вы мне руку пожали… Но что делать, если нас под страхом смерти держат?! Я вам сейчас сказал — а теперь меня из органов уволят!“ — „За что?!“ — „За разглашение государственной тайны! У меня подписка!“ — „Хорошо, решим!“

Точно так же я до конца стоял и с той группой, где у нас были уйгуры и китайцы, за что оказался тут в опале. Он сказал: „Держитесь!“ — и спросил, не хочу ли я перейти в Москву.

А через десять дней — он был человек слова, великий человек! — меня вызывают, и так я, с лёгкой руки Дроздова, попал в Первый главк, оказался в подчинении Эвальда Григорьевича, старлеем — на подполковничьей должности».

Да, Юрий Иванович понимал и ценил людей, умел о них позаботиться.

Однако до какого идиотизма и одновременно неуважения к людям постепенно доходила система! В конце концов, если ты относишься к человеку с определённым уважением — или хотя бы не считаешь его дураком, — то и врать ему будешь (при необходимости) с максимальной правдоподобностью, чтобы сомнений в твоих словах не возникло. Если же перед тобой дурак, к чему напрягать извилины? Он любую ложь за истину примет!

Советские правители, со временем постепенно впадавшие в маразм, не особенно заморачивались тем, какую «сказку» рассказать доверчивому, по их мнению, советскому народу. А лучше, считалось, ничего не рассказывать, никого не тревожить дурными вестями. По принципу: «Спите, жители Багдада, в Багдаде всё спокойно!» Но все понимали, что совсем не так и спокойно, что-то давно уже было неладно — или не совсем так благополучно, как считали «кремлёвские старцы» и их преданное ближайшее окружение.

А вообще, как это часто происходило на различных этапах существования нашей страны, её высшее руководство жило одной жизнью, а, скажем так, народонаселение — совершенно иной. В верхах славословили лидера партии и государства, награждали друг друга звёздами и орденами, в низах — работали, делали своё дело, ни на кого особо не оглядываясь.

Дроздов писал:

«Личный состав „Вымпела“ готовился к действиям в любых климатических условиях, в любых регионах мира выполнялись совершенно разнообразные по профилю и содержанию задачи. В процессе боевой подготовки спецназовцы одновременно обучались и специальности (профессионалами в подлинном смысле слова были все, но некоторые специализировались по отдельным направлениям более углублённо), и способности сколачивать группы. Количество и подбор специалистов в группах, а также виды вооружений, техники, экипировки варьировались в зависимости от конкретной обстановки в районе действий и боевой задачи. <…>

В коллективе знали мою непреклонную позицию, подчинялись закону, который может показаться в какой-то мере жестоким: то, что поручено, ты обязательно должен выполнить, должен подумать и сделать, для того у тебя и голова на плечах, для того тебе даётся право на размышления, на сомнения. Наверное, это и способствовало выполнению целого ряда сложных задач»[289]

.

Руководствовались принципом великого Суворова: «Тяжело в учении — легко в бою». Хотя при характере и уровне тех задач, что выполняли «спецназёры», легко им ни в каком случае быть не могло. Зато для этих «птенцов гнезда Дроздова» не было ничего невозможного. В этом они убеждались в процессе учёбы, проходившей не только в учебных классах.

Вот что рассказывал нам по этому поводу тот самый полковник К.:

«Дроздов уделял „Вымпелу“ большое внимание. Застряли в памяти его слова, они мне, как начальнику оперативного отдела, очень были нужны — буквально как светоч, как маяк, ориентир: „Вы должны заболеть учениями“.