Юрий Дроздов. Начальник нелегальной разведки

«Когда Шевченко совершил предательство, мне ночью позвонил О. А. Трояновский: „Юрий Иванович, случилось самое страшное — Шевченко ушёл…“ Нам ничего не оставалось, как общими усилиями приступить к локализации последствий этого предательства»[194].

И вот интересный момент, рассказанный Иваном Юрьевичем:

«Лина, жена Шевченко, прибежала к моей жене — она работала техническим секретарём в парткоме, в комнате маленькой сидела. „Мне, — говорит, — больше некуда ткнуться, можно я у вас посижу?“ — „Господи, сидите!“ Сидела, молчала, а потом начала говорить. Говорила много, много, много… Вы же знаете, как она кончила? Она отравилась».

Даже несмотря на отрицательную информацию, почерпнутую нами из книги Пита Эрли, Леонгина Иосифовна была гораздо порядочнее своего мужа: через месяц после его побега она покончила с собой. Похоронена в Москве.

Зато Громыко преспокойно заявил: «У меня помощников было много, я всех не упомню. Этого я никогда не встречал!» Слова эти подтверждены несколькими нашими собеседниками.

Хотя непосредственно перед Дроздовым Андрей Андреевич особенно (скажем так!) лицемерить не стал. Юрий Иванович писал:

«Осенью 1978 года, в сентябре, в Нью-Йорке министр иностранных дел СССР А. А. Громыко спросил, почему я, зная его многие годы, не сообщил ему о Шевченко лично. Я ответил, что ценил его занятость и доверял его заместителям и О. А. Трояновскому, которые обо всём были своевременно информированы. Он промолчал, внимательно ознакомился с информацией резидентуры и признал, что в этом вопросе допустил „большой промах“»[195].

Вряд ли заместители и тот же Олег Александрович ему не докладывали!

Как мы говорили, вся эта история описана подробно, а её последствия — пожалуй, ещё подробнее. Всё же, кажется, мы сумели осветить некоторые моменты, остававшиеся в тени. Точку в рассказе ставим словами Андропова в передаче Дроздова:

«Летом 1978 года я был в Москве. Принимая меня с докладом о работе резидентуры, Ю. В. Андропов сказал: „В деле с Шевченко ты был прав, я прочитал все материалы. Это наша вина. Наказывать тебя за него никто не будет, но (он помедлил) и Громыко тоже снимать не будем“»[196].

Честно сказать, за Андрея Андреевича обидно! Крестьянский сын и талантливый дипломат, посол в США, постоянный представитель СССР при ООН, министр иностранных дел на протяжении 28 лет — сейчас в основном он вспоминается как покровитель Шевченко и тот член Политбюро ЦК КПСС, который предложил избрать Горбачёва на должность генерального секретаря.

В политике, как и в спорте, нужно вовремя уйти, понимая, что достиг максимума. Уйти непобеждённым, в блеске славы, чтобы остаться таким в памяти поколений. Не каждому это дано. Нужно быть по-настоящему сильным человеком.

Дело прошлое, потому расскажем, что некоторые «горячие головы» из резидентуры предлагали «убрать» Шевченко и были готовы сделать это самостоятельно. Юрий Иванович категорически запретил даже думать кому-либо о таком «решении вопроса».

«Это не наш метод!» — отвечал он…

А теперь — несколько слов непосредственно о работе резидентуры. Юрий Иванович уточнил, говоря о последствиях предательства Шевченко:

«Нам пришлось многое поменять в своей работе. Если говорить о частностях, мы увеличили скорость движения при выемке контейнеров из тайников, поменяли сомнительные адреса бросков. А вообще-то противник выставил против нас более 100 сотрудников своей службы наблюдения. Слежка велась даже со спортивных самолётов, чего мы, скажу честно, вначале не восприняли всерьёз»[197].

Звучит не совсем понятно, поэтому разъясним, ссылаясь опять-таки на рассказ Юрия Ивановича:

«„Благодаря“ Шевченко, американским спецслужбам стали известны имена нескольких сотрудников резидентуры, за которыми местное отделение ФБР установило постоянное наблюдение. Поскольку срок их загранкомандировки заканчивался, мы сочли возможным их участие в обеспечении одного острого оперативного мероприятия. Но потерпели неудачу»[198]

.

Далее, по словам тогдашнего шефа разведки Владимира Александровича Крючкова, произошло следующее:

«Сомнения в источнике, на контакт с которым выходили, были, принимались максимально возможные меры предосторожности, обеспечивалась подстраховка. Но американцы работали у себя дома, где в отличие от нас им и стены помогали.

По пути к месту операции разведчики заметили пролетавшие на небольшой высоте самолёт и вертолёт, возникли сомнения из-за необычности их появления, да к тому же прямо на маршруте. Посчитали совпадением, а после случившегося ещё раз вспомнили, что в разведке мелочей нет»[199].

Да, предательство. Да, несчастливое стечение обстоятельств. Но и ошибки — не только самих сотрудников, а и, к сожалению, самого резидента. Свидетель, а может быть, даже и участник тех событий, сказал нам так, выразив своё сугубо личное мнение, на которое он имеет полное право: