Юрий Дроздов. Начальник нелегальной разведки

По свидетельству и других людей, работавших в то время в Нью-Йорке, для «мадам Громыко» покупались шубы и много ещё чего. Хотя при этом у Шевченко, как у того «голубого воришки», всё «существо протестовало», но…

Американская сторона приводит такую информацию относительно жены дипломата Леонгины Иосифовны (надеемся, это злобная клевета!):

«Она дружила с Лидией Дмитриевной Громыко, супругой министра иностранных дел Советского Союза Андрея Андреевича Громыко, и обе женщины уже давно занимались спекуляцией. Лина Шевченко покупала в Нью-Йорке шубы и антиквариат и пересылала их Лидии Громыко для последующей перепродажи в Москве по сильно завышенным ценам. Это было незаконно, о чём Шевченко не раз предупреждал жену, но она лишь твердила, что он трус и что все начальники только и делают, что наживаются на своих загранкомандировках»[185].

Ну и наконец свидетельство самого Юрия Ивановича:

«В 1975–1976 годах мы уже чувствовали, что в составе советской колонии в Нью-Йорке есть предатель. Естественно, что мы искали его. Американской стороне, видимо, было недостаточно ценной и достоверной политической информации, и она стала активно использовать в местной печати его информацию об известных ему сотрудниках и возможных агентах КГБ в аппарате ООН. У нас в колонии возникло беспокойство, однако при анализе стало ясно, среди кого искать предателя. Мы смогли успокоить „пропечатанных“, объяснили, что наши политические противники ведут борьбу за вытеснение советских сотрудников с ответственных постов ООН, так как наше представительство поставило вопрос об увеличении их численности. Круг осведомлённых об этом сузился до нескольких человек, и среди них был и Шевченко»[186].

Что дальше? Друг Юрия Ивановича, генерал-майор, но не из разведки, а руководитель территориального органа, так что имя его читателю совершенно не интересно, рассказывал нам:

«Дроздов и говорил, и писал, как он хотел, чтобы своевременно отозвали из Америки Шевченко — предателя. Он бомбардировал Центр письмами — а ведь не отозвали!»

Другой генерал, из разведчиков, заявил ещё более откровенно:

«Почему Шевченко возник? Дроздов гнал информацию по этому вопросу очень сильно — у него были серьёзные источники, и он говорил Трояновскому, что Шевченко завербован, что Шевченко на пределе — но дело в том, что Шевченко был связан с министром иностранных дел. Там шубы шли кому нужно — и была дана команда молчать. И когда это случилось, тут была бомба, конечно, — но ничего не поделаешь!»

Можно понять, что услугами «фирмы Шевченко» пользовалась не только жена Громыко, а значит, и покровителей у предателя было несколько больше…

А вот о чём сам Дроздов вспоминал в разговоре с корреспондентом «Российской газеты»:

«Получив информацию об опасных связях Шевченко, я послал депешу в Москву с предложением о немедленном отзыве. В ответ получил указание: наблюдение за Шевченко прекратить. Попутно мне кое-кто напомнил о 37-м годе. Шевченко был близок к главе МИДа Громыко. Так что мои начальники, видимо, не захотели ссориться со Смоленской площадью»[187].

Спросить бы в своё время у Юрия Ивановича, кто именно эти начальники, да нужды спрашивать не было. Зато в книге Крючкова есть достаточно интересный расклад сил в брежневском Политбюро и вот такие строки:

«А. А. Громыко, Д. Ф. Устинов и Ю. В. Андропов работали в тесном сотрудничестве и всегда находили между собой общий язык. Их объединяла исключительная лояльность к Брежневу»[188]

.

Очевидно, и на сей раз Андрей Андреевич «нашёл общий язык» с Юрием Владимировичем.

Поэтому, хотя Шевченко и написал в каких-то мемуарах (этот фрагмент его сын поместил в публикацию в «Совершенно секретно»): «В будущем меня ожидали борьба с прочими членами элиты за большой кусок пирога, постоянная слежка КГБ и беспрестанная партийная возня»[189], он откровенно лукавил. По крайней мере, про «постоянную слежку КГБ» — чья бы корова мычала! Он, человек, принадлежащий к так называемой «элите», оказался неприкосновенен.

Известно, что хотя рыба тухнет с головы, её чистят с хвоста.

Шевченко, несмотря на свои лицемерные вздохи о «всесилии КГБ», прекрасно понимал, что относится к касте «неприкосновенных», а потому много чего себе мог позволить. Один из наших друзей чётко объяснил, с чего возникли подозрения чекистов в адрес высокопоставленного дипломата:

«Ненормальности поведения — раз. Он выпивал, вёл разгульный образ жизни, с таким даже оттенком фривольности, для того периода не очень характерным. У него, как потом выяснилось, была любовница. (Не будем морализировать, но в тех условиях это был весьма уязвимый момент, которым успешно могло воспользоваться ФБР. — А. Б.) Какое-то общение в городе неконтролируемое… А ведь он был информированный человек, получал директивы по линии МИД и даже Политбюро. И должность у него была очень высокая — не только по нашему дипломатическому рангу, но и в структуре ООН — всё-таки в Совете Безопасности работал, там своя секретная „кухня“».