Юрий Гагарин. Первый человек в космосе. Как это было

Испытатель – это человек, который разбирается в технике, который умеет чувствовать свой организм. У меня было это ощущение грани, за которую заходить нельзя. Поэтому я 30 лет – с 1960-го по 1990-й – участвовал в экспериментах. Испытателями работали и инженеры, и врачи.

– Но были же и увечья во время экспериментов, и несчастные случаи…

– Были. В сурдобарокамере погиб кандидат в космонавты из первого отряда Валя Бондаренко. До него я и Валя Подвигин пробыли в этой самой барокамере месяц на высоте 7 тысяч (в барокамере имитировали давление, которое бывает на высоте 7000 км над землей. – А. М.) и с атмосферой с повышенным содержанием кислорода. Нам повезло. А у него была высота 5 тысяч. Обслуживающая бригада, которая постоянно следит за испытателями, – инженер, лаборант, врач. Но в тот момент инженер, к несчастью, ушел на обед. А врач в это время говорит Вале: «Надень, пожалуйста, датчики». Виталий берет ватку, смачивает в физрастворе (а он на спирту!). А в это время у него там работала маленькая такая электроплиточка, он грел себе обед. И он роняет ватку на плитку. Вспыхивает все. В атмосфере, насыщенной кислородом, даже металл горит. Мечется врач, мечется лаборантка, а камеру открыть не могут. Они не знают, где нажать надо сброс давления. Бондаренко погиб.

Больше гибели среди испытателей у нас не было.

«Комсомольская правда»,

12 апреля 2011 года

Космические конструкторы верят в суеверия

АЛЕКСЕЙ ДУЭЛЬ

Среди бортовой документации корабля «Восток» было полетное задание. Люди, которые видят его сейчас, удивляются: оно напечатано на плохонькой желтой бумаге. Неужели для такого важного дела не могли найти более приличные листы?

Оказывается, все дело в примете. Еще до полета Гагарина конструкторы заметили: аппарат, у которого полетное задание написано на хорошей бумаге, разбивался. Если же текст печатали на плохоньком срыве – всё проходило благополучно. Поэтому и для Гагарина, и для следующих космонавтов бортовую документацию не писали на дорогой белой бумаге. Суеверие, однако…

Космонавт № 2 Герман Титов: «То, что первым полетит Гагарин, было предопределено»

Александр Милкус

Считается, что окончательно Государственная комиссия определила, кто первым полетит в космос, только за три дня до старта. Еще за сутки чаша весов колебалась: Гагарин – Титов, Титов – Гагарин.

Но незадолго до ухода из жизни второй космонавт планеты Герман Степанович Титов признавался мне: то, что первым все-таки будет Гагарин, было предопределено задолго. Судьбой, обстоятельствами – считайте как хотите.

В полет отобрали по фото?

– Еще за несколько месяцев до полета фотокорреспонденты, кинооператоры, приходившие на занятия нашей группы, сначала объективы выставляли на Гагарина, потом – на меня. А уж потом – на остальных, – вспоминал Титов. – Мы же не дураки были. Понимали – глаз положили на Юрия.

Заметьте: большие начальники не указывали журналистам, кого снимать первым. Корреспондентская братия, так же как и инженеры, врачи, повара – все те, кто был включен в узкий круг причастных к подготовке первого полета, – выделяла из шестерки будущих первопроходцев Гагарина. Из-за его необыкновенного обаяния, мягкого, покладистого характера.

– К полету на равных готовились Николаев, Попович, Быковский, я, Гагарин и Нелюбов, – вспоминал Титов. – Была такая установка – никому из нас не говорить о приоритетах, чтобы мы не расслабились. Естественно, соперничество между нами было. Но никому и в голову бы не пришло пакостить кому-то. А сегодня, с высоты прожитых лет, я могу сказать – выбор был сделан правильно. Посмотрите биографию Юрия Гагарина. Смоленский мужик. Брата и сестру во время войны угнали в Неметчину. Пацаном хлебнул оккупации. После восьми классов пошел в люберецкое ФЗО (ПТУ по-новому), стал литейщиком. Потом саратовский техникум, аэроклуб, опять училище, уже летное. Парень сам свою мечту пробивал. У меня же биография проще. Сын учителя, интеллигент. Десять классов – училище – летная часть – отряд космонавтов.