Южный рубеж

Взять с наскока этот Торопец уже явно не получалось, но и остановить развернувшуюся да обозлённую первыми потерями рать было уже совсем сложно. Нужно было попробовать взять штурмом крепость, тем более, что никак не могло там быть больших воинских сил.

– Разбирайте дома и стройте большие щиты да крытый таран! Рубите из лесин лестницы подлиннее! Лучников под стены поставьте, да побольше, пусть высунуться не дают! –отдал команду Гедемин.

И воины ринулись разбирать и рушить дома в пригороде, только недавно брошенным своими жителями.

– Берегите людей! – крикнул Торопецкий воевода, переходя по крепостным ходам вокруг стен города, – Не вступайте с ними в перестрелку, у нас и так-то людей мало, нечего их так понапрасну терять! Вот как они все скопом на приступ полезут, вот тогда-то мы и ударим дружно!

Через пару часов взревели сигнальные рога да трубы в Литвинском стане, что обосновался на недалёком холме, и ринулось со всех сторон на приступ более тысячи воинов, из которых добрую половину составляли одетые в кольчуги и броню ратники.

Под прикрытием огня лучников, закрываясь своими длинными щитами и большими сколоченными из жердин и досок укрытиями, рванули обозлённые сотни под стены, подтаскивая за собой десятки длинных лестниц. Секунды, и вот уже по ним карабкаются наверх дружинники Гедемина и Тадэуша. А по главной дороге на широченных колёсах катился большой, чем-то похожий на сарай, таран-враг любых крепостных ворот. В нём ударное бревно с массивным бронзовым навершием на конце было подвешено на крепкую раму. Толкали таран укрытые за деревянными навесами больше полусотни воинов. И это чудо инженерной мысли со скрипом и скрежетом уже подъезжало к городским воротам. Всё для того, чтобы их разрушить и дать проход в город литвинской рати.

Из крепостной надвратной башни разнёсся по окрестностям рёв сигнального рога и три сотни русских луков, да пять десятков самострелов в придачу обрушили дружно свой огонь на штурмующих. Длинными рогатинами со стен откидывались приставленные лестницы вместе с лезущими по ним штурмующими. А на головы осаждающих с высоты, посыпались тяжеленные брёвна и камни, да ещё в придачу полился кипяток и горящая смола из разогретых загодя котлов.

– Больше смолы готовьте в «надвратной», сейчас к вам таран подойдёт! – суетился на стене крепостной старшина Тихомир.

И, когда таран приблизился к воротам, да по ним глухо бухнул его первый удар, на него сверху полилась раскалённая смола и масло, а внизу раздались вопли обожженных. Но это было только начало.

Ударили в пропитанное горючей жидкостью дерево сразу несколько горящих стрел и таран вспыхнул ярким пламенем. Дикий истошный вой сгораемых заживо огласил всю округу, а несколько человек в пылающей одежде вылетели из-под горящего укрытия и живыми факелами бросились прочь от городских стен. С крепости по ним не стреляли, и страдальцев своей сталью успокоили уже свои товарищи, лишь бы только те не мучились.

Страшная картина уничтожения в огне такого большого количества людей у ворот, да понесённые потери от готовой к обороне русской рати в первые же минуты приступа, внесли сумятицу и неуверенность в ряды осаждавших. И, увидев, что штурм затягивается и превращается в тягучую затяжную битву с огромными потерями для атакующих, литвинские князья дали сигнал к отходу. И как горох посыпались с лестниц, отбегая, фигурки воинов. Бросали свои большие защитные укрытия десятки и откатывались подальше, а со стен неслось дружное «Ура!» и слышалось ликование.       Первый штурм был отбит, и теперь предстояла долгая осада.

Со стороны русских потери были не большими, всего около двух десятков погибло от Литвинских стрел, ну и примерно столько же получили ранения.

Штурмующие же понесли их гораздо больше.

Погибло более ста пятидесяти воинов, из которых не менее половины были дружинниками князей. Серьёзно раненых и обожженных было тоже не меньше. Так что, о продолжении штурма речи пока вообще не было, нужно было укрепиться и подождать подхода пешего войска и обозов с осадным припасом.

– Нет полного единения между Литвинскими князьями, Василий Андреевич, – докладывал на небольшом походном совете в Чёрном урочище командир степняков Азат, – Это даже по тому, как у них обозы идут, чувствуется. Вроде бы и цель у них у всех одна –Торопец, а у Тадэуша южнее, чем у Гедемина, караван проходит на пару вёрст.

– Так это понятно, – вставил своё слово командир первого взвода Дозороной сотни прапорщик Будай, – Для князей главное – добыча, и делить её с союзником они явно не собираются. Вот и идут изначально обособленно друг от друга. Так же и отходить будут порознь, помяните моё слово!

– Нужно будет сделать так, чтобы отходить нечем было. Во всяком случае, с награбленным добром, – рубанул рукой в воздухе командир второго взвода Игорь, – Обрушиться разом и разогнать по лесам тех, кого посечь, не сможем!

– Сколько людей в обозах? – задал вопрос командиру степного взвода Василий.