Южный рубеж

– В каждом обозе идут по две, две с половиной сотни драбов (пеших воинов). Ну и в охране у них по паре десятков лёгкой конницы – доложил Азат.

– Не ждут нападения Литвины, – задумчиво проговорил сотник, –

Тогда делаем так…

По лесной дороге с громким скрипом двигалось более тридцати повозок запряжённых парой, а в некоторые и по две, а то даже по три пары лошадей было. Со всем тем осадным имуществом, что ждали под Торопцом, передовые рати, шли походной колонной обозы. С фуражом, снаряжением и припасом для войска, да с хорошими шатрами и выпивкой для разудалой и весёлой шляхты.

Часть драбов ехали на повозках. Большая же часть их шла по бокам колонны. Стояла погожая погода и над караваном висела завеса из пыли, взбитой сотнями копыт, и ног, одетых в лапти.

– Больно медленно тащатся твои! – буркнул недовольно старшему обоза Мацею, командир конной охраны Мариш.

– Быстрее всё равно никак не получится, и так салом через каждый час оси приходится смазывать. Того и гляди, нам на дороге добро придётся вместе с повозками бросить, – ответил обозный старшина.

– Ничего, сейчас это урочище стороной пройдём, а там уже большая поляна будет. Поправим всё и побыстрее пойдём.

Два тела старших, идущих в голове колонны, слетели под копыта своих коней почти одновременно. За ними скосило и остальных, все те два десятка лёгкой конницы, что шли с обозом для его охраны. И уже на пешую и обозную рать обрушился ливень стрел и болтов с обеих сторон лесной дороги. Нападение было столь неожиданным, что никто сначала ничего не понял. Вокруг только падали со стрелами в телах мечущиеся в панике мужики, кого и воинами -то назвать было сложно. Сталкивались повозки, хрипели и поднимались на дыбы лошади, калеча копытами пробегающих. Хаос вокруг был полный. Не было той объединяющей силы, которая могла бы пресечь, задушить на корню панику и создать хоть какую-то линию сопротивления. Единственными, кто во всём этом уцелел, было около трёх десятков попадавших на землю и забившихся под повозки пешцев. Да чуть больше того их разбежалось по окрестным лесам, побросав на месте всё своё оружие, состоявшее по большей части из копий да топоров на удлинённой ручке. Потерь у нападавших не было. И, разглядывая место разгрома обоза, довольный Сотник подозвал к себе Будая.

– Властиборович, нам пора ко второму обозу двигать, пока они из удобного для нас района не вышли, а ты оставь на месте своих пятерых посуровее. Пусть пленные пешцы все повозки с грузом вон в тот овраг скидывают, прольют всё хорошо дёгтем и смолой, что с собой везли да подожгут. После этого пусть ребята их гонят в шею, сечь их дураков уже рука не поднимается, так что пусть к себе бегут и там уже в своей стороне панику сеют. А как ребята закончат всё тут, пусть твоя пятёрка сама нас найдёт. Мы же пока вторым Гедеминовым обозом займёмся.

Идущий севернее на пару миль обоз Гедемина уже миновал плотно заросшую лесом местность близ Слободского озера, и встречать его уже пришлось на обширной поляне. Успех решило то, что Литвины явно не ждали нападения, уверенные в том, что все русские рати в страхе откатились за крепостные стены, как это уже было с тремя брошенными русскими городками. И от того шли своей дорогой Гедеминовичи беспечно. Оттого идущая в голове охрана из трёх десятков лёгких всадников полегла под ударом Дозорной полусотни полностью. До встречной сечи тут практически не дошло. Основная масса была скошена ударом стрел и уже затем была добита вплотную сблизившимися с ними русскими дружинниками в броне.

Сзади же с дикими визгами заходили на повозки страшные степные всадники, мечущие на скаку одну за другой стрелы и начавшие свою круговерть смерти, когда скачущие всадники на полном скаку их выпускали по десятку в минуту. Через пару минут в этот смертельный круг влились почти пять десятков Дозорной сотни и, пытавшиеся, было, составить свои повозки в оборонительную линию обозники, бросили всё и встали на колени, подняв руки.

Всё! Больше обозов на Торопецкой земле у Литвинов не оставалось.

И следовало поскорее уничтожить захваченное, чтобы противник не смог бы здесь найти ему применение. Пылали чадным огнём повозки, облитые горючей смолой, маслом и дёгтем. Горело зерно и овёс, а с ними и прочие припасы. Всё это добро было так жалко уничтожать! Но каждый понимал, что воин без пищи–не воин, и много железом на голодный желудок ты не на машешься. С пленными поступили так же, как и в первом случае. Загрузили раненными повозки и погнали к границе княжества – вон с русской земли!

После этого, выставив дозоры, Василий, спрятав след, увёл свои силы в то же укромное место, откуда они только недавно вылетели.