Иван-Царевич — Иван-Дурак, или Повесть о молодильных яблоках

— Для счастья, — отозвался Сирота.

— Для какого? Где его отыскать, счастье твоё?

— Не надо его искать. Оно всегда с нами, рядом. Научись его видеть и узнавать, как небо, звезды, огонь…

Туман стал редеть и рассеиваться. Иван почувствовал, что они начали снижаться. Змей, расправив черные крылья, легко скользил в воздушных потоках. Сквозь прорехи облаков замелькали прямоугольники зеленых полей, садов, холмики с крошечными домиками поселков, пасущимися рядом стадами коров и коз, черные, извилистые дороги-змеи.

— Немирье, — объявил Сирота. — Приготовиться к посадке. — Он перестал бить крыльями. Впереди обозначились белокаменные стены города.

— Давлатовск, — Сирота спикировал на дорогу, поднимающуюся к городским воротам.

— Приготовьтесь, — дракон, тормозя, распахнул крылья. — Держитесь крепче!

Дорога подпрыгнула, кинулась им навстречу. Змей быстро забил крыльями, гася скорость, ударился лапами о землю, тормозя хвостом, пробежал метров сто. Устало замер.

Городские ворота распахнулись, воздух всполошился медным, набатным гулом. Из ворот торопливо выезжала кавалькада вооруженных витязей. На солнце заблестели червленые щиты, кольчуги, шелома, копья и мечи.

— Слезайте, — рявкнул Сирота. — У вас сначала бьют, потом разбираются.

— Мы тебя в обиду не дадим, — Иван-царевич спрыгнул на землю. Вышел вперед. Тыл, как всегда, защищал Серый.

— До скорого, богатыри, бывайте, — Горыныч плюнул огнем в сторону всадников. Развернулся и тяжело затопал по дороге, набирая скорость.

— Сирота, спасибо! — прокричал царевич.

— Не за что. — Сирота захлопал крыльями, тяжело отрываясь от земли.

Пролетая над холмиком с пасущимися коровами, Сирота не выдержал, спикировал вниз. Стадо в ужасе заревело, кинулось с холма на засеянные поля. Сирота устрашающе зарычал. Когда он набрал высоту, в его лапах безвольно висела тушка бычка.

— Ты видел, какой разбойник и лгун? — прокомментировал Серый. — В этом бычке больше трехсот кило.

Конская дробь нарастала. Лавина всадников, посвистывая и махая клинками, приближалась.

— Как мы с ними объясняться будем? Видно, что они шуток не понимают, — Серый посмотрел на царевича, устало опустившегося на плоский камень, вросший в край дороги.

— Скажем, что к Давлату-царю на свадьбы прилетели, — улыбнулся Иван.

— А бычок?

— Любому транспорту дозаправка нужна…

7. СЕКТОР ПРИЗ

Ивана-царевича и Серого, держа за локотки, подвели под светлые очи царя Давлата. Им оказался мужчина средних лет, с веселым прищуром светлых глаз, пышными ухоженными бородой и усами. «Молодой червовый король», — перед глазами Серого промелькнула карточная колода.

Царь был одет просто — белая сорочка с вышитыми на ней геральдическими знаками: красный дуб и белая береза на фоне трех лучей восходящего солнца. Рядом с резным креслом царя, по левую руку стояло такое же, но поменьше. На нем с монаршим спокойствием и величием восседала царица. У нее было красивое и доброе лицо. Длинные русые волосы были заплетены в косу, уложены на голове в виде короны и накрыты прозрачной тонкой шалью, усеянной мелким жемчугом.

Царские кресла стояли перед высоким крыльцом, поднимающимся к белокаменному терему. Многочисленная толпа придворных и членов царской семьи окружала кресла и воздухоплавателей.

— На Змее Горыныче прилетели! — докладывали царю Давлату.

— Тот царевич, а этот — его слуга.

— А еще, змей бычка прихватил из царского стада.

— Говорят, на свадьбу торопились.

— На свадьбы опоздали, — Давлат усмехнулся. — Неделю гуляем, пора остановиться.

— Это ты царевич Иван? — ласково обратилась царица к Ивану. — Откуда ты? Не слышали, что в тридевятых царствах-государствах держат прирученных Змеев Горынычей.

— Вот-вот, мы мораторий подписали о разоружении, — вспомнил царь.

— Он не прирученный, он дикий, — ответил царевич.

— В Лукоморье живет, — брякнул Серый, оставленный без внимания.

— Гой еси, Иван-царевич, — в круг вышел Ваня гусляр. Поклонился царю с царицей, обнял Ивана, радостно постукивая его по плечам. — Вот и встретились. Свидетельствую, батюшка государь, что перед вами самый настоящий Иван-царевич, сын царя Берендея.

— Ну вот, — сожалея, вздохнул Давлат. — Кричали: вор, тать, в сговоре с нечистью. Это же сын царский! Знаю твоего папашу, иди сюда, сынок, — Давлат обнял царевича, облобызал, представил царице Елизавете. — Видишь, Елизавета, какого жениха Берендей вырастил. Богатырь, самого Горыныча укротить сумел, прощаю ему корову нашу.

— Бычка, — поправил из толпы елейный голос.

— Жаль, что на свадьбы ты не успел, хоть и торопился, — Давлат улыбнулся. — Разъезжаются сегодня свадебные поезда. Уезжают мои доченьки с женихами. Я тебя представлю. — К царю с царицей выступили из толпы две молодые смущенные пары.

— Полюбуйся, добрый молодец, каких красавиц мы замуж выдали.

— Красивые, — согласился царевич, разглядывая молодых.

— Писаные красавицы, — вставил пять грошей Серый.

— Василиса Прекрасная и царевич Елисей, — представилась первая пара, кланяясь и пожимая царевичу руки.

— Василиса Прекрасная в этом году выиграла конкурс красавиц, — самодовольно объявил папа Давлат.