Иван Васильевич – грозный царь всея Руси

Младенца нарекли Федором. Как полагалось, для новорожденного царевича составили собственный «двор», для его содержания отвели земельные угодья. Но вскоре князь Прозоровский возбудил иск по поводу спорных земель. Ответчиком выступал князь Сицкий. По княжеским меркам, иск был в общем-то пустяковым, на 150 четвертей (около 250 гектар). Но… дело в том, что Сицкий был женат на сестре царицы и представлял не свои интересы. Он представлял младенца Федора! А Боярская дума запретила царю рассудить тяжущиеся стороны, составила собственный суд. Мало того, обязала Ивана Васильевича быть ответчиком и дать показания перед судьями [369]. Выиграл, разумеется, Прозоровский…

Спрашивается, так ли важны были 150 четвертей земли? С такой площади владелец выставлял всего «полтора» воина. Нет, важен был прецедент! Царь должен был подчиниться закону. Не духу самодержавного права, а букве, как на Западе! И конечно же, Прозоровский не осмелился бы затевать столь необычное для России дело, если бы не был уверен в мощной поддержке. Точнее, сам его иск мог быть только преднамеренной провокацией. Именно на «пустяках» следовало утвердить правило, что царь не самодержец, а всего лишь должностное лицо. Закон выше царя, а принимает законы и следит за их исполнением Боярская дума. Которая становится прямым аналогом польско-литовского сената.

«Избранная рада» тихой сапой подвела Россию к перепутью! К точке, за которой Самодержавие сводилось к чисто номинальному понятию. Рушилась и модель Земской монархии, которую взялся строить Иван Васильевич. Государство поворачивали к совсем иной форме правления — аристократической олигархии. Но «дело Сицкого — Прозоровского» стало только «первым звонком». Успехи царя пока не позволяли осуществить подобный поворот в полной мере. Для этого требовалось подорвать неизмеримо возросший авторитет Ивана Васильевича. Требовались поражения и катастрофы. Такие, чтобы обвалить страну в бедствия. Чтобы люди кляли своего государя, а сам он, сломавшийся и растерянный, сдался и пошел на поводу у советников.

Глава 18

Ловушки Ливонской войны

Управление Ливонией было рыхлым и запутанным. Cохранялись структуры рыцарского ордена, соответствующие начальники — великий магистр, маршал, несколько командоров и фохтов. Отдельными правителями были рижский архиепископ и два епископа. Имели самоуправление и города. И о выборе какой-то политики говорить было трудно. Договор с Россией Ливония не выполнила. Здешние купцы очень хорошо зарабатывали на посредничестве, поступаться доходами не желали, и городские магистраты сохранили все ограничения для русских. И уж тем более никто не желал собирать какую-то дань и восстанавливать за свой счет порушенные православные церкви.

Но и к войне Орден не готовился. Те же самые города не желали раскошеливаться на военные расходы. Рыцари давно выродились в хозяйчиков, считали прибыли от крепостных и только на попойках кичились «славой предков», хватались за ржавое оружие, висевшее по стенам замков. А руководство надеялось — как-нибудь само пронесет, русских отвлекут крымцы, казанцы, шведы. Но слабостью Ордена первыми воспользовались не русские, а польский Сигизмунд. Он вступил в тайные переговоры с рижским архиепископом Вильгельмом. Обещал ему покровительство, солидно приплатил, и тот назначил своим коадъютором (заместителем и преемником) ставленника поляков Кристофа Мекленбургского. При этом заключили секретное соглашение: впоследствии, когда Кристоф займет место Вильгельма, он преобразует Рижское архиепископство в княжество и примет зависимость от Польши.

Но проект получил огласку, разразился скандал. Архиепископ готовится отделиться от Ордена! Великий магистр Фюрстенберг собрал рыцарей, напал на Вильгельма и захватил его в плен вместе с Кристофом. Да уж куда там! Сигизмунд тут же двинул на Ливонию литовские войска. Великий магистр объявил мобилизацию и… сник. Когда нужно было пограбить деревни своего архиепископа, желающих было много. А на войну с литовцами откликнулось всего несколько рыцарей. 13 сентября 1557 г. Фюрстенберг вынужден был публично извиниться перед Сигизмундом и подписать договор, продиктованный им. Вильгельму вернули архиепископство. Орден предоставил Литве свободу торговли и заключил с ней союз против России, уже официально приняв обязательство не пропускать в нашу страну военные товары и специалистов. Таким образом, условия мира с Москвой были окончательно перечеркнуты.

А срок выплаты «юрьевской дани» истекал. Русские силы из Поволжья и с южных границ высвободились, а мгновенный разгром Швеции показал, что с ними шутить не рекомендуется. Ливонцы опять попробовали тянуть время и спорить, но их послов в Москве даже слушать на стали, отправили назад «без дела». Иван Васильевич прекратил торговлю с Ливонией, запретил ездить туда псковским и новгородским купцам. Окольничий Шестунов и дьяк Выродков начали востанавливать напротив Нарвы крепость Ивангород, построенную еще дедом государя, но пришедшую в негодность. На западной границе стали сосредотачиваться войска.