Иван Васильевич – грозный царь всея Руси

Внимание царя по-прежнему обращалось на самые разнообразные дела. Угроза татарских нападений требовала более серьезной охраны границ, и в феврале 1571 г. Боярская дума приняла «Приговор о станичной и сторожевой службе», разработанный Михаилом Воротынским, детьми боярскими и станичными головами «по государеву Цареву и Великого князя Ивана Васильевича всеа Руси приказу» [621]. Этот документ фактически положил начало русским пограничным войскам, они тоже берут начало от Ивана Грозного! «Чтоб чужие люди безвестно не приходили», предусматривалось создавать систему станиц-застав из детей боярских и служилых казаков. Устанавливалось регулярное патрулирование, наблюдение, определялись правила несения службы.

Но и расследование выкорчеванного заговора практически сразу потянуло за собой другое дело. После опалы Басмановых и Вязамского стали всплывать злоупотребления и беззакония среди опричников, которые покрывали бывшие царские приближенные. Иван Васильевич отнесся к этому крайне серьезно. Преступники нагло обманули его личное доверие, опозорили саму идею опричного служения царю и Богу! Новое следствие тоже вели опричники, но уже другие. Зашатались позиции Михаила Темрюковича и других вельмож, замешанных в хищничестве. Выдвигались слуги совсем не знатного происхождения, но безусловно верные государю — Григорий Скуратов-Бельский (Малюта), Василий Грязной.

А после смерти царицы миновало уже более полутора лет. Иван Васильевич решил, что ему пора обзавестись новой супругой. Напомню, это тоже было отнюдь не личное дело, а государственное. Весной 1571 г. были объявлены общероссийские смотрины, от боярских и дворянских семей требовалось представить дочерей на выданье. Но в это же самое время посыпались донесения от казаков, от воевод южных городов. Сообщали о тучах пыли в степи, ночных огнях, следах многочисленной конницы. Иван Грозный приказал развернуть на Оке армию. Возглавили ее, как обычно, двое самых знатных бояр, Иван Бельский и Иван Мстиславский. К ним приехал и царь с опричным войском.

На самом-то деле такой «подарок» России устроил Сигизмунд. Он обратился к Девлет Гирею с упреками, что тот требует уплаты «поминок», но не отрабатывает их, за три последних года не причинил Русскому государю «никакой шкоты», «в земле московской замку ни одного не взял» [622]. Поляки сообщили хану и о трудностях нашей страны: «На Москве и во всех городех мор и меженина великая, а рать, де, свою всю… Государь послал с королем да с Иваном Петровичем Яковля в Немцы» [623]. Девлет Гирей воодушевился. Поднял всю конницу, присоединились тучи нонайцев. Хан ставил ограниченную задачу. Уже представлял, что царские войска будут собираться у Коломны и Серпухова, а он нацелился западнее, захватить и разграбить Козельск. Но к нему явился изменник, галицкий дворянин Башуй Сумароков, призвал идти прямо на Москву.

Следом за ним «на Злынском поле» к хану прибыла целая группа перебежчиков во главе с сыном боярским Кудеяром Тишенковым. Видимо, это были не выловленные остатки разгромленного заговора. Жили в страхе, а при удобном случае метнулись к врагу. Они рассказали, что в России уже два года свирепствуют эпидемии, междоусобные разборки, «многие люди вымерли, а иных многих людей Государь в опале своей побил, а достальные воинские люди и татарове все в Немцех, а Государя, де, чают в Серпухове с опришниною, а людей, де, с ним мало». Уговаривали идти на столицу, и Тишенков обещал показать удобные броды, проводить «через Оку и до Москвы» [623]. Девлет Гирей решился…

Царь и его полки ждали врага под Серпуховом и Коломной, где были самые удобные переправы. Разведку должны были вести передовой полк Михаила Темрюковича и Темкина-Ростовского, сторожевой полк Василия Яковлева. Но они своими обязанностями пренебрегли. Иван Грозный впоследствии сетовал: «Передо мной пошло семь воевод с многими людьми, и они мне о войске татарском знать не дали», «ко мне хотя бы двух татар привели, хотя бы мне только бич татарский принесли!» [624] Нет, воеводы себя не утруждали. Добиться точного выяснения, где же противник, не удосужились. Их разведка, пошарив в ближайших окрестностях, никого не нашла, и было доложено: татар нет. То есть, сигналы тревоги были ложные. Что ж, и такое случалось: хан узнал, что его готовы встретить, и повернул назад.

16 мая Иван Грозный оставил в войске часть опричной дружины под командованием князя Волынского, а сам отправился в Александровскую Слободу. Туда как раз свезли 2000 кандидаток в царские невесты. Как сообщает приписка в Никоновской летописи, он даже в Москву заезжать не стал, для этого не было причин — проследовал «из Броннича села мимо Москвы в Слободу, а к Москве не пошол» [623]. Вскоре враги царя изобразят это «бегством», но все было еще тихо! Даже смотрины прошли спокойно! Из представленных девушек Иван Васильевич выбрал дочь коломенского дворянина Марфу Собакину.