Иван Васильевич – грозный царь всея Руси

Продолжил царь и линию на ликвидацию крупных вотчин. Но уже без масштабных и чрезвычайных мер. Дальше эта политика проводилась через обычные структуры власти. Так, 9 октября 1572 г. по указанию царя Боярская дума и Освященный Собор подтвердили прежнее Уложение о княжеских вотчинах от 15 января 1562 г., уточнили ограничения. Родовые вотчины могли передаваться в наследство только детям и внукам — племянники или правнуки исключались. При отсутствии таких потомков имение признавалось выморочным. А вотчины, пожалованные государем, считались только личным владением и по наследству не передавались, если это не было оговорено в жалованной грамоте [645]. Позже, в 1580 г., Иван Грозный издал указ выкупать за деньги вотчины стародубских князей и раздавать их в поместья.

А международный расклад вокруг России, победа при Молодях переменила коренным образом. Девлет Гирей уже 23 августа прислал к царю своих гонцов. Стараясь сделать хорошую мину при плохой игре, объяснял, будто приходил он вовсе не воевать, а для переговоров. И войско с собой взял только для демонстрации. Предлагал мириться и даже не просил денег, что было совсем уж необычно для крымских ханов. Цинично писал: «С одной стороны у нас Литва, с другой черкесы, будем воевать их по соседству и голодными не будем». Но напоминал, что сам Иван Васильевич обещал ему отдать Астрахань, и закидывал удочки, что хорошо бы еще Казань. Царь ответил ему прямо — мы тебя такими предложениями «тешили, но ничем не утешили», а сейчас подобные требования «безрассудны». «Видим против себя одну саблю — Крым», а если отдать ханства, «Казань будет вторая сабля, Астрахань третья, ногаи четвертая» [646].

После разгрома одумались ногайцы, снова выразили желание служить царю. Хотя нашествие крымцев и турок имело и другие последствия. Перед походом на Москву их агенты поработали в Поволжье. Обещали, что придут несметные силы, призывали ударить на русских вместе. Вместе не получилось, остатки ханских войск с трудом спаслись. Но восстание в Казанском крае началось. Государю пришлось снова созывать воинов, посылать туда рать Никиты Одоевского.

Однако главный политический узел завязался в Польше. 18 июля 1572 г. скончался Сигизмунд. Между прочим, на смертном одре он советовал своим вельможам пригласить на трон Ивана Грозного [647]. То есть он-то прекрасно знал, насколько правдива его собственная пропаганда о царе. В Речи Посполитой настало «бескоролевье». На опустевший трон обозначилось множество кандидатур. Германский император Максимилиан II или его сын Эрнест. Шведский король Юхан III или его сын Сигизмунд. Иван Грозный или кто-то из его сыновей. Трансильванский князь Стефан Баторий. Французский принц Генрих Валуа…

Иван Васильевич уже давно предвидел подобную ситуацию, обращался к императору Максимилиану. Теперь тот откликнулся, в Россию поехали его представители. Интересы двух монархов по ряду пунктов совпадали. Оба считали опасным избрание Батория, турецкого вассала. Как и Генриха Валуа — Франция была давней и прочной союзницей Османской империи. Иван Грозный с Максимилианом одинаково оценивали и некоторые политические события. Как раз в это время, 24 августа 1572 г., французский король Карл IX и его мать Екатерина Медичи организовали «Варфоломеевскую ночь». В Париже, а потом и по всей стране, были перерезаны десятки тысяч протестантов. Папа Григорий XIII был в полном восторге от такой «победы», велел устроить в Риме праздничную иллюминацию и выбить памятную медаль. Император и царь протестантов никак не любили, но массовые зверства возмутили их. Максимилиан с негодованием писал Ивану Васильевичу о ста тысячах жертв, и государь тоже осудил «истребление невинных людей и младенцев», скорбел «о бесчеловечной жестокости французского короля, пролившего без ума столь много крови» [648].

А в Польше и Литве из сторонников Ивана Грозного сформировалась не одна, а сразу две сильные «прорусские партии». Первую составила мелкая шляхта. Формально равноправная с магнатами, она в полной мере испытывала на себе притеснения и унижения — и грабили, и по судам разоряли, и попробуй найди управу. Шляхта знала, как царь обуздал своих бояр, и мечтала, чтобы он навел порядок и у них. Вторую партию составили литовские магнаты — в русских они видели противовес засилью поляков. Но они хотели посадить на трон не самого Грозного, а его младшего сына, 19-летнего Федора. По своему слабому здоровью и душевному складу он не подходил для самостоятельного правления. Не обладал волевыми качествами отца, был мягким, очень набожным. Вот это и подходило панам. Надеялись, что кандидатура Федора позволит заключить выгодный мир с Россией, а Речь Посполитая получит слабого монарха, которым можно будет манипулировать.