Из дневников и рабочих тетрадей

Пять дней уже в Калифорнии.

Здесь жарко. Пальмы. Океан. Вдоль побережья – сплошной город. Испанские названия: Лагойя, Сан-Клименте, Сан-Диего...

Меня встретила на аэродроме госпожа Helen Weil, по происхождению русская. Она руководитель славянской (русской) кафедры университета Ирвайн (университет Калифорнии).

На другой день – в Сан-Клименте у Гали.[245] Разговоры с Helen, Галей и Леней М. об эмиграции, русских, евреях... Поселки растут как грибы. Все дома – замечательно удобные и красивые. В каждой семье по 2–3 машины. Это необходимость.

14-го ездили с Еленой в Сан-Диего. Это вблизи мексиканской границы. Красивейшие города по дороге – Лагойя, старые испанские здания...

В Сан-Диего океанариум с дрессированными дельфинами и замечательный зоопарк. Американцы – как дети. Любознательные, веселые, всему удивляются...

Вчера самолетом полетели в Лас-Вегас вместе с мужем Елены – паркетчиком Биллом. Красивое животное. На несколько лет моложе Елены. И – чета Гаррисонов. Милейшие люди! Он – потомок англичан, богач, фермер, промышленник, 70 лет. Она – еврейка, психолог, философ, веселая хохотушка. Множество детей и внуков.

Самолетом в Лас-Вегас – 40 минут. Уже в аэропорту – автоматы для игры, однорукие бандиты.

Туннель для пассажиров обит велюровой красной материей – сразу возникает томное возбуждение – кровь, игра, любовь...

Гостиница «Жокей-клуб». При въезде полиция спрашивает удостоверение клуба. Гаррисон показывает. Шикарные номера-квартиры. Из окна – вид на вечерний Лас-Вегас, переливающийся огнями.

(Когда подлетали – из черноты пустыни вдруг возник слиток сияющего золота. Это – пустыня. Другой штат, Невада.)

Сразу играть, потом поехали ужинать в казино-ресторан «Сахара». Ресторан – один из лучших в мире. Но интересно другое.

Набивая цену компании, Елена представила меня как известного русского писателя – «один из двух лучших русских писателей». Метрдотель и официанты, похожие на достопочтенных джентльменов, здоровались со мной почтительно за руку, но и себя подавали с достоинством.

Один официант, узнав, что я русский, подошел и рассказал историю: он норвежец и в годы войны наблюдал, как немцы издевались над русскими военнопленными.

Рассказывал долго, и все сидевшие вокруг стола во главе с миллионером терпеливо и любезно слушали.

Билл заказал французский салат и попросил официанта, чтобы он приготовил его при нас. Тот принялся за дело с превеликим удовольствием. С любовью.

Билл – паркетчик. Так же, с любовью, показывал мне в мастерской, как он делает паркет. Здесь нет мелких, непрестижных профессий.

Официант и паркетчик не менее значительны, чем писатель. Мера всему – деньги. Гаррисон сказал: «Все это мидлкласс».[246]

В 12 часов началось шоу «Аллилуйя, Голливуд!» в громадном казино MGM (Метро Голдвин-Мейер). Знаменитый лев был показан: его прикатили на площадке. Он старик, зевал...

Шоу поражает богатством, красками, многолюдьем. Юмора и интереса немного. Для мидлкласса. В громадном зале, устроенном горкой, сидели за столиками, наверное, 1000 человек. Слон, голые девки... История Голливуда.

В половине третьего закончилось.

Поражает: огромное число гигантских игорных домов. Тысячи людей, сотни столов, автоматов, рулеток, колес... В толпе расхаживают полицейские с пистолетами наготове. Девушки в колготках ходят с разменной монетой для автоматов.

Фотографировать нельзя. Запах порока, судьбы, рока...

Проститутки, торговцы марихуаной и героином действуют открыто.

Проститутки дают объявления в журналах и газетах Лас-Вегаса. Можно вызвать любую по телефону. Дама приезжает в Л. В.[247] и за неделю зарабатывает 1000 долларов.

Две церкви, где легко происходят разводы и венчания.

«Бурлеск» – полутемный зал, где танцевала на сцене девушка-негритянка. Какой-то мексиканец подошел к сцене и подсматривал снизу. Девушка смеялась.

На выезде из Л. В. в аэропорту плакат: «Аспирин даем бесплатно! Не огорчайтесь!»