Из дневников и рабочих тетрадей

Поселили в старинном деревянном доме. («Профессорский дом».) Обед. Со мной сели К. и молодой Ф. из Москвы. Дамы, говорящие по-русски: «А вы совсем не похожи на ваши портреты!» Не уточняя, сказал: «Слава Богу!»

Разговаривали о Чехове. Все было, как в Москве. Разговор о литературе высокого штиля со множеством цитат.

К. – крупный исследователь Гоголя, Клюева, Есенина.

Дружно возмущались Ахматовой, Цветаевой, которые не любили Чехова.

В 4 часа – беседа. Пришло много преподавателей, профессоров. Пришлось перейти в другое помещение. Старичок Петр Глебович Струве, ему 80. Струве заговорил о Палиевском. Я сказал, что он любит Розанова и товарища Сталина одновременно. Струве, смеясь, согласился.

Вечером обед во французском ресторане. Неожиданное появление некоего Тома Ладди – заведующего архивом кино. Его представили мне, он запричитал: «О, вы очень известный писатель!» Оказывается, он слышал от Михалковых, Андрона и Никиты, что я будто бы лучший писатель в России. Необыкновенный болтун. Занимал нас весь вечер. Знает всех: Ермаша, Ежова, Высоцкого, Любимова...

Мальмстед и Хьюз издают полное собрание Ходасевича. Знатоки! Разговор был очень интересный. Засиделись допоздна.

Встреча с М. Страшно похож на Р. Обед в ресторане на верхнем этаже небоскреба. Вид изумительный из окна.

Некоторая недалекость и самолюбование. Очень похожи! И очень достойные люди.

Поездка к И. С.—Ф..[250] Часа четыре беседы. Очень понравились друг другу. На другой день тоже. Книги... перекрестил... «Я ведь неверующий!» – «А этого вы знать не можете».

Приехала Елена. Работали с магнитофоном. Учреждена в Ирвайне «стипендия Трифонова». Елена собирается писать биографию, статьи и т. п.

27 ноября