Из истории военной разведки

Но дознанием выяснилось также, что 13-го числа Шульмейстер объявил Макку в присутствии Шварценберга и Гиулая о движении французов на Мемминген, причем прибавил, что план Наполеона заключался в пресечении сообщений австрийцев с Тиролем, в движении с остальною частью армии на Эльхинген и Альбек и в овладении Ульмскими высотами: события доказали верность донесений Шульмейстера.

При дознании граф Мерфельдт показал, что Шульмейстер, услугами которого неоднократно пользовались Макк и эрцгерцог Фердинанд, являлся к нему с паспортом подписанным Макком, в Бранау, где находился штаб Мерфельдта с 18-го по 26 октября, доставлял ему важные и верные сведения, знал точно передвижения французских корпусов и несомненно имел доступ во все штабы, чем не мало гордился. Граф Мерфельдт дал ему 100 дукатов и паспорт. Шульмейстер обещал вернуться, но больше не показывался.

В Bruchstucke рассказывается приблизительно то же самое. По помещенным там сведениям, в октябре 1805 года Шульмейстер выказал себя верным агентом Австрии.

Как же примирить результаты дознания с общераспространенным мнением о роли Шульмейстера? Рассмотрение защиты Макка указывает путь для разрешения этого вопроса, а ознакомление с перепиской, которая велась во французской армии, приводит к выяснению истины.

Согласно обвинительному акту Макк был виновен в том, что: 1) поверил ложному известию о высадке англичан в Булони и о революции во Франции; 2) принял движение французской армии к Иллеру за отступление; 3) не слушал предостережений одного из лучших своих шпионов, который сообщил ему о намерении Наполеона отрезать австрийцев от Тироля и окружить их в Ульме, и который добровольно вызывался быть заложником в удостоверение правдивости своих показаний. Шпионом этим был Шульмейстер.

Макк возражает в своем мемуаре, что Шульмейстера напрасно считали одним из лучших его шпионов, что он, Макк, не доверял ему, так как однажды Шульмейстер выпрашивал у него списочное состояние армии, что может подтвердить фельдмаршал-лейтенант Кленау. Макк прибавляет, что этот шпион в отношении своей нравственности ничем себя не зарекомендовал, ибо служил только за деньги, не был даже подданным его величества императора австрийского; его же предложение остаться заложником не имело никакого значения, ибо он мог всегда сказать, что неприятель изменил свой первоначальный план, причем знал отлично, что за это его не повесят.

По словам Макка, тотчас по приезде в армию эрцгерцог Фердинанд поставил во главе разведочной части путем шпионства некоего Венда, рекомендованного ему военным министром, дав ему чин и содержание капитана. Никто не знал прошлого Венда. Этот капитан бесконтрольно распоряжался разведками, получал необходимые суммы и посылал донесения эрцгерцогу и Макку. Следовательно, лучший шпион был у Венда, а не у главнокомандующего. По мнению Макка, обвинительный акт несправедливо возлагает на главнокомандующего ответственность за выбор шпионов, которая всецело падает на капитана заведывавшего разведывательною частью. Между тем 15 октября утром в своем рапорте, последнем до периода полного обложения, Венд не говорит ни слова о предстоявшей в тот же день блокаде, а наоборот, утверждает, что Геклингенский мост возобновлен ночью и что неприятель очевидно намеревается отступить по этому мосту на Блауберен. Итак, до последней минуты Венд подкреплял убеждение главнокомандующего, так как Блауберен находится в трех милях западнее Ульма, на дороге из Ульма через Урах в Штудгарт.

В рапорте от 21 октября, посланном Савари, Шульмейстер доносит, что, вернувшись в Ульм 19-го числа, он имел продолжительное свидание с Вендом, причем дает точные подробности об операциях австрийской армии, сообщенные ему Вендом; в рапорте от 26-го октября, адресованном также Савари, он указывает положение армий Кинмайера и Кутузова, основываясь на осмотре их, произведенном совместно с капитаном Вендом и Рульцким. Благодаря этим двум рапортам, хранящимся в переписке Великой армии, легко выяснить роль Шульмейстера.

После постановления нижнерейнского префекта о высылке Шульмейстер отправился в Германию; в австрийской армии он встретил своего приятеля капитана Рульцкого и капитана Венда, стоявшего во главе разведочной части; Шульмейстер вступил с ними в переговоры и, заручившись их содействием, тайно вернулся в Страсбург; здесь благодаря Савари он был представлен императору и заключил с ним условие подобно тому шпиону, о котором говорит Сепор в своем труде.