Из химических приключений Шерлока Холмса

К весне он прибыл в Лондон и был зачислен участником предстоящей арктической экспедиции. На судне Арктического института вся экспедиция отплыла из Ливерпуля к берегам Шпицбергена. Они высадились на побережье у Вейде-фьорда и должны были оттуда на лыжах двигаться в глубь острова до определенного, назначенного Арктическим институтом пункта. Часть участников оставалась на базе, другая же, во главе с моим отцом, направилась по намеченному маршруту. На пути следования экспедиции предварительно были организованы склады с продовольствием и горючим, для того чтобы облегчить обратный путь тем, кто пошел с моим отцом. Мак-Гилл по распоряжению отца должен был сопровождать его, но при организации складов, в которой и он принимал деятельное участие, сломал лыжу и повредил ногу. В результате он был оставлен на базе, его заменили другим участником. Когда прошли все сроки возвращения отца и его спутников, оставшиеся на базе пошли им навстречу и всего в двадцати километрах от последнего склада нашли засыпанную снегом палатку с телами погибших. Отец, а также Гортон, Эспер, Грин — лучшие товарищи отца — замерзли. Хенк был еще жив, но обморожен и без сознания. Его доставили на базу, и сейчас он в ливерпульской больнице. Из дневника отца, который он вел до последнего своего момента, видно, что в пути им все время не хватало керосина. Банки, что они брали на складах, были неполные или даже совсем пустые. Это и явилось причиной гибели отца и его товарищей. Так как вопросы материальной подготовки экспедиции во многом были поручены отцом Мак-Гиллу, сейчас оставшиеся в живых участники экспедиции считают его виновником трагедии и усматривают в этом его преднамеренные действия. Так как он небогат, а после женитьбы на мне и смерти отца он, естественно, должен был стать владельцем значительного состояния. Я пришла к вам за советом. У меня никого близких, кроме Мак-Гилла, если его считать, нет. Он казался мне всегда надежной опорой, но сейчас, после всего этого, я не знаю, как поступить. Все товарищи несчастного отца, ранее называвшие меня своей «полярной феей», будут смотреть на меня как на бессердечную дочь, пренебрегшую памятью отца. Да и сама я не могу связать свою судьбу с человеком, который, быть может, является убийцей отца, расчетливым авантюристом.

Холмс внимательно взглянул на мисс Коутс, закрывшую глаза платком.

— Дать совет сейчас, мисс Коутс, пока мне известно так мало, я, конечно, не могу. Скажите, а где Мак-Гилл сейчас?

— Он тоже в больнице, у него воспаление легких. Когда он увидел приближающийся траурный поезд, то, не одевшись, выскочил ему навстречу. Удержать его было некому, а его нога еще не поправилась. Он ковылял навстречу саням, его прохватило ветром, и он слег в горячке. Как невеста, я сейчас должна была бы навестить его, но… просто боюсь презрения товарищей отца, да и сама в замешательстве, хотя знаю, что посетить его больше некому. В период похоронных церемоний все это было простительно и объяснимо, а сейчас… как я должна вести себя по отношению к нему, я просто не знаю.

— Мне кажется, что вам все же следует посещать его от времени до времени. Ведь если он не виновен, это непростительно, а если вы все же не будете убеждены в его невиновности, то и тогда сострадание к немощному грехом не является. А отвернуться от него вы сможете по его выздоровлении и тем самым оправдаете себя в глазах товарищей вашего отца и перед своей совестью. Пока, мисс Коутс, я ничего не могу сказать вам определенного. У меня сейчас даже нет вопросов к вам. Они, возможно, возникнут через некоторое время, и тогда я попрошу вас сообщить мне некоторые сведения. Я извещу вас об этом.

После ухода клиентки Холмс предложил мне не откладывая в долгий ящик проехать в Арктический институт. Следует ли говорить, что я охотно принял его предложение, хотя абсолютно не представлял себе, как мой друг будет исследовать обстоятельства дела. Не отправится же он к Шпицбергену на место предполагаемого преступления!

Директор института встретил нас изысканно вежливо, но достаточно холодно. Про себя я отметил, что это, видимо, соответствует низким температурам высоких широт, с которыми приходится иметь дело Арктическому институту.