Из книг мудрецов. Проза Древнего Китая

—      Как странно! — воскликнул Хуан-ди. — Только Подобный Небытию сумел отыскать ее!

***

ИЗ ГЛАВЫ XIII

Хуань-гун, пребывая в своих покоях, читал нараспев старинную книгу. А колесник Бянь обтесывал неподалеку колесо. И вот, отложив долото и молот, он поднялся в покои и осведомился у князя:

—      Осмелюсь спросить, что за слова читает государь?

—      Это речи мудрецов, — ответил князь.

—      А мудрецы эти живы? — спросил колесник.

—      Умерли, — ответил князь.

—      В таком случае то, что вы, государь, читаете, — это лишь винный отстой, что остался от древних.

—      Я, князь, читаю книгу, — сказал Хуань-гун, — а о ней смеет рассуждать какой-то колесник?! Если есть что сказать — говори, если нет — умрешь!

И колесник Бянь сказал так:

—      Я, ваш слуга, гляжу на это с точки зрения своего ремесла. Когда обтесываешь колесо не спеша — работается легко, но колесо выходит непрочным. Когда же поспешишь — и работается трудно, и колесо не прилаживается. Умением не спешить и не медлить владеют мои руки, а сердце только откликается. Словами этого не передашь— ведь тайна ремесла осталась где-то между ними. Я неспособен даже намекнуть на нее сыновьям, а сыновья неспособны ее от меня воспринять. И вот в свои семьдесят лет я продолжаю обтесывать колеса. А уж древние тем более не в силах передать свое учение — потому что умерли. Стало быть, то, что вы, государь, читаете, — лишь оставшийся после них отстой!

***

ИЗ ГЛАВЫ XIV

У Си Ши было больное сердце, и она часто морщилась от боли в присутствии односельчан. Некая уродина из той же деревни увидела, как это красиво. И вот, по дороге домой, она тоже принялась хвататься за сердце и гримасничать перед односельчанами. Завидев ее, богачи крепко- накрепко запирали ворота и не показывались. А бедняки разбегались кто куда вместе с женами и детьми.

Уродина эта уразумела, что и гримасы могут быть красивы, только не сообразила — почему.

***

ИЗ ГЛАВЫ XVII

Одноногое Чудище позавидовало Многоножке, Многоножка позавидовала Змее, Змея позавидовала Ветру, Ветер позавидовал Глазу, Глаз позавидовал Сердцу.

И Чудище сказало Многоножке:

—      Я скачу на одной ноге, а за тобой не поспеваю. Ты же управляешься с десятком тысяч ног — и как только в них не запутаешься?

—      Еще чего! — сказала Многоножка. — Ты что, не видело, как плюются? Брызгам, крупным, как жемчуг, и мелким, как туман, и счета нет — но все, смешавшись, падают на землю. Вот и я двигаюсь с помощью своего естественного устройства, а почему так получается — не знаю.

И Многоножка сказала Змее:

—      Столько у меня ног, а не могу догнать тебя, безногую. Почему бы это?

—      Мною движет естественное устройство, — ответила Змея. — Разве можно его изменить? Да и что бы я стала делать с ногами?

И Змея сказала Ветру:

—      Я шевелю позвонками и ребрами — и передвигаюсь, как если бы у меня были ноги. Ты же с ревом взмываешь над Северным морем и с ревом бушуешь над Южным — а тебя вроде бы и нет. Как же это у тебя получается?

—      Да, это так, — ответил Ветер. — Я с ревом взмываю над Северным морем и с ревом бушую над Южным. Но ткни в меня пальцем — и меня одолеешь, наступи на меня — и меня победишь. И все же только я один могу валить огромные деревья и сокрушать большие здания. Ибо из многих мелких неудач творю великую победу. А одержать великую победу способен лишь мудрец.

***

Чжуан-цзы удил рыбу в реке Пушуй. И вот от чуского царя явились к нему два знатных мужа и сказали:

—      Государь пожелал обременить вас службой в своем царстве!

Не выпуская из рук удочки и даже не обернувшись, Чжуан-цзы ответил им так:

—      Слыхал я, что есть у вас в Чу священная черепаха: уж три тысячи лет как издохла, а цари берегут ее останки в храме предков, в ларце, под покрывалом. Так что же лучше для черепахи: издохнуть и удостоиться почестей? Или жить, волоча хвост по грязи?

—      Лучше жить, волоча хвост по грязи, — ответили сановники.

—      Тогда ступайте прочь, — сказал Чжуан-цзы. — Я тоже предпочитаю волочить хвост по грязи!

***

Хуэй-цзы был первым министром в лянском царстве, и Чжуан-цзы собрался однажды его навестить. И вот кто-то донес министру:

—      Сюда направляется Чжуан-цзы — хочет сесть на ваше место.

Хуэй-цзы, перепугавшись, повелел разыскивать Чжуан- цзы по всему царству — и его искали три дня и три ночи.

А Чжуан-цзы, явившись к нему, сказал так:

—      Слыхал ты про Феникса, что обитает на юге? Когда он, взмыв над Южным морем, устремляется к Северному, то отдыхает только на платанах, вкушает одни лишь плоды бамбука, а пьет — из чистейших источников. И вот какая-то сова, разжившись дохлой мышью, подняла голову и, увидав пролетавшего Феникса, угрожающе ухнула. Уж не хочешь ли и ты отпугнуть меня от своего лянского царства?!

***

Чжуан-цзы и Хуэй-цзы прогуливались как-то по мосту над рекой Хао. И Чжуан-цзы сказал:

—      До чего же привольно резвятся ельцы — какая это для них радость!

—      Ты же не рыба, — возразил Хуэй-цзы, — откуда тебе известно, в чем ее радость?

—      Ты же не я, — сказал Чжуан-цзы, — откуда же тебе известно, что я не знаю, в чем радость для рыбы?