Из одного металла

Последние метры по родной земле. И вот танк, слегка клюнув носом, вошел в воды пограничной реки. Там, впереди, уже Польша...

Потом были бои на польской земле. И первый освобожденный от немецко-фашистских захватчиков польский населенный пункт Хрубешув.

Последняя атака

Казалось, совсем недавно Петр Трайнин пересекал на своем танке Западный Буг — голубую границу СССР с Польшей. Потом была Висла, жестокие бои на сандомирском плацдарме.

Тогда же для Петра произошло два памятных события. Первое, это в конце ноября 1944 года ему присвоили звание мастера вождения танков и наградили знаком «Отличный танкист». И хотя к тому времени на его груди были Золотая Звезда Героя Советского Союза, орден Ленина, Красной Звезды, Отечественной войны I и II степеней, этот знак он принимал с особым волнением. Ведь за ним — многотрудные фронтовые дороги и 65 огненных атак!

Второе — буквально через неделю его вызвал к себе полковник Пушкарев и объявил, что с этого дня он является... механиком-водителем его танка.

Такой приказ не обрадовал, а скорее огорчил Трайнина. Конечно, водить танк командира бригады почетно. Но получалось, что он должен распрощаться со своей ротой и с батальоном. И уже наверняка не будет участвовать в атаках, потому что танк комбрига — это подвижный НП, место комбриговской машины — за боевыми порядками батальонов. Именно отсюда командир руководит боем всей бригады.

Но ничего не поделаешь, приказ есть приказ.

Тем временем наступила зима. Необычная, незнакомая. Снег не выпал ни в ноябре, ни в декабре. Дни стояли пасмурные, их сменяли непроглядные, сырые ночи. Как под Сандомиром, так и на остальных участкам фронта наступило затишье. Действовала только разведка.

Однажды в руки советских разведчиков попал приказ командира одного из немецких корпусов, в котором хвастливо заявлялось, что русские выдохлись и вряд ли что-нибудь предпримут в ближайшее время. А если даже и предпримут, то все их усилия разобьются о хорошо подготовленные оборонительные рубежи. Да, оборона врага была мощная. Из показаний «языков» было известно, что немецко-фашистские войска в районе Сандомира целых четыре месяца укрепляли и совершенствовали оборону и прорвать ее не так просто.

Советское командование готовилось взломать и эту сверхмощную оборонительную линию врага. Готовилось долго и основательно. Отсюда, с сандомирского плацдарма, стрелы на картах были нацелены прямо на Берлин.

Подготовка велась в строжайшей тайне. И лишь когда на плацдарме стало слишком тесно, Петр Трайнин, да и все остальные танкисты бригады поняли: скоро начнется. И по всей вероятности, завтра утром. Вон вслед за разведчиками в ночь, к переднему краю, ушли и саперы. А эти, как правило, вступают в дело незадолго до времени «Ч».

Пасмурное утро 12 января. Тяжелые грязно-серые облака плыли так низко, что казалось, вот-вот зацепят за верхушки антенных штырей. Танкисты пристроились на трансмиссиях боевых машин, хмуро поглядывали па низкое непроглядное небо. Гадали: сорвется начало наступления или нет? Погодка — хозяин и собаку из дома не выгонит. А для авиации и артиллерии такая непроглядь — гиблое дело.

Чтобы как-то скоротать томительные минуты, Петр Трайнин нашел себе занятие — до сухого сияния протирал стекла приборов. И нет-нет да и бросал взгляд на полковника Пушкарева, который отдавал какие-то распоряжения офицерам штаба бригады. И по тому, как те, слушая комбрига, то и дело посматривали на свои часы, догадывался, что время «Ч» вот-вот наступит.

В самом деле, вскоре из-за Вислы, всколыхнув воздух, раздался гром первого тысячеорудийного залпа. В него тут же вплелось скрипучее завывание «катюш». Серое небо прошили огненные трассы. Все это, визжа, шелестя и свистя, летело в сторону противника.

Так продолжалось минут сорок. И вдруг наступила тишина. Настороженная, ждущая.

А через полчаса снова загрохотало с утроенной силой. И тут же раздалась команда: «По машинам!»

Танки двинулись вперед. Они должны были вместе с частями 172-й стрелковой дивизии прорвать оборону врага и к исходу дня овладеть рядом населенных пунктов. Затем, развивая наступление на город Кельце, пробить брешь на стыке оборонительных рубежей войск противника и ввести за собой в этот прорыв соединения 4-й танковой армии.

Вначале казалось, что после столь мощной артподготовки враг вряд ли сможет оказать сколько-нибудь серьезное сопротивление. Но вскоре батальоны были встречены довольно организованным артиллерийским огнем противника. Пришлось развернуться в линию и вступить в бой.

Петр Трайнин впервые наблюдал атаку подразделений бригады со стороны, как бы в роли пассивного зрителя. Видел, как вспыхнула одна тридцатьчетверка, другая. Как выскочили из них поредевшие экипажи. И все это на твоих глазах. Ты же сам должен стоять на этой проклятой высоте, ждать команды комбрига да кусать с досады губы.

И все-таки противника из местечка выбили довольно быстро. Затем почти с ходу овладели еще тремя населенными пунктами.

Здесь простояли сутки, отбивая контратаки фашистов. Утром 14 января двинулись дальше, к Кельце.