Из переписки с Михаилом Немцевым (2005) (без илл.)

Мой вопрос — не «дурацкий». Ругаться я и сам умею. То, что Вы оказались не в состоянии ответить на такой простой вопрос, говорит против Вас. Как и Ваши вопросы «Что такое эмпирические данные в исследовании сознания? Вы знаете, о чем говорите? Что можно в этом случае считать эмпирическими данными, и есть ли вообще «эмпирические данные» в исследовании сознания? Если да, то в какой форме? Что Вы такое имеете в виду?». Простите, у Вас такой предмет, как «психология», был? Или «история психологии»? Или «естественнонаучные основы психологии»? Или «психофизиология»? Вы вообще о прикладных психологических исследованиях что-нибудь знаете?

Еще меня поразила Ваша отсылка к Жеглову[24]. Да чему же Вас, черт возьми, учили, если Вы не поняли, что Вайнеры на этом примере демонстрировали конфликт ценностных систем? Это же как раз философский вопрос! Вайнеры — дураки, поэтому этот этический конфликт представили как конфликт формальных норм и продуктивного действия. Им и в голову не приходит, что можно и формальные нормы такие установить, которые легально и в обязательном порядке предпишут подлог или, скажем, применение пыток (последнее в истории было много раз). Они «геройски» в этой жегловской сцене выступают против «нарушений социалистической законности», то есть против Сталина (это называется

фига в кармане — потому что по отношению не к уголовникам, а к политическим эти формальные нормы никто и не думал применять!).

Развитым самосознанием обладает у нас сейчас профессиональный уголовник. А он, кстати, в массе своей не в лагере (там в основном случайные уголовники), а у власти. Он вам всем еще гранты будет выделять. А Вы все перед ним будете пресмыкаться.

И последнее. О теории и практике[25]. Да, я в отличие от Вас, точно знаю, что я имею в виду, когда говорю о теории и практике. Одни и те же термины в разных школах и направлениях имеют разный смысл. Вы хотите охватить все смыслы. Это — глупость. Вы мне напоминаете городского дурачка из интеллигентной семьи, который молился сразу и Христу, и Будде, и Магомету, и Вишну, и Перуну, и летающим тарелкам.

Я Вас, понятно, ни в чем убедить не смогу. Боюсь, кончите Вы глубокими поклонами в ближайшей церкви, отказом от самостоятельного мышления и принятием ответов на все вопросы из уст местного вороватого и нетрезвого батюшки. Я много таких случаев видел.

Ваш АН10 сентября 2005

P.S. Я посмотрел, на какие мои вопросы Вы не захотели (или оказались не в состоянии) ответить. Итак:

1. Какие именно «результаты» получены феноменологами?

2. Кому нужно Ваше «восприятие… своим телом», кроме Вас?

3. Как можно на основе феноменологии «изгнать из социальной мысли субъективизм»?

4. Я — приведя конкретные примеры из истории — спросил Вас, где же Вы увидели «стихийный культурный процесс»?

5. На чем основана Ваша вера в «интеллектуальную безотходность»?

6. В каких университетах кайзеровской (буржуазной) Германии — одновременно с Гуссерлем — кафедрами философии заведовали марксисты?

7. Что социально полезного (для развития общества в сторону от эксплуатации и отчуждения) можно найти в гуссерлианстве?

8. Почему, раз Вы хотите охватить «весь мировой культурный процесс», Гуссерля Вы изучаете, а порнографию — нет?

9. Как «без сепарации» Вы будете сводить воедино все противоречащие друг другу учения, концепции, гипотезы и даже термины?

10. С чего Вы взяли, что религиозная философия имеет какое-то отношение к философии (как науке наук)?

11. Как Вы — чисто физически — собираетесь охватить всё

?

12. Как Вы узнаете о существовании таких идей, информация о которых от Вас скрывается?

Более мелкие вопросы я не считал, а также и те, на которые Вы не ответили, но которые, как мне кажется (даже если только кажется), снялись в процессе дальнейшей переписки — вроде марксизма в Древней Греции.

Миша, Вы что, сознательно надо мной издеваетесь? Считаете ниже своего достоинства отвечать на вопросы какого-то там «последнего советского человека»? Я в такой манере с Вами общаться отказываюсь. Я в такой манере не позволил с собой общаться заместителю Андропова.

АН10 сентября 2005

Послесловие

Немного о дальнейшей судьбе моего корреспондента.