Из поэзии 20-х годов

И еще я видел в огороде,В соломенной желтой шляпе,Подбоченясь ромбами листьев,Стоял молодой подсолнух.И мальчик в сквозной рубашонкеВыбегал из дома и трогалПод корнем сухую землю.Качал головой и с террасыПриносил свою кружку чая.И вот я тогда подумал,Что коммунизм, пожалуй,Это не только мясоУ каждого в каждом супе,Это уменье трогать,Слышать, любить и видетьСердце у каждой вещи.Это черта за нормой,Кило и чуть-чуть добавок,Метр и немного лишку,Доктор и капля чувстваДля пузырька больного.Коммунизм — это там, где слышат

Самый неслышный шорох,Там, где умеют видетьНевидимый оттиск света.Это тогда, когда воляНаправлена в сердце жизни.Когда понимают с полслова,С полвзгляда узнают и верят.Когда говорят с паровозомТак же, как с человеком.Когда угощают чаемДаже простой подсолнух.Оно уже близится, время,Когда жизнерадостность вспыхнетВ каждом движенье тела.Когда будет еще наука,Не физика, не математика.Наука искусства видетьДиалектику каждой вещи,Которая изучит кипеньеВетра в листве березы,Влияние шороха тениНа рост человеческой грусти,

Безумную страсть самовараК семейству веселых чашек…Которая научит слышать,Вырвет из тайное тайныхТысячу новых красок,Умнет ощущение мираВыше положенной нормы,Чтоб через поры жизниПроходил человек, как искраЭлектромагнитного тока.Что уплотняя атомностьВ озон превращает воздух.Оно набежит, это время…

1929

Полустанок

Кидая друг другу эхо,Стоят часовыми ели.Подбиты снежным мехомЗеленые их шинели.Сложенные на платформеШпалы у ограды,Напоминают по форме

Палочки шоколада.Стены платформы шаткиИ ветер ныряет в дыры,Но играют в лошадкиОзябшие пассажиры.И счетовод с машинисткой,Живые еле-еле,Усиленно мнут под мышкойХуденькие портфели.По телеграфным венамВетер шумит прибоем,И сумрак приклеил к стенамСиреневые обои.Так, поджидая случай,Продрогнувши спозаранок,Он дремлет с мечтой о лучшем,Затерянный полустанок.И только заслышав «скорый»,Как будто удивленный,Красный глаз семафораМеняется на зеленый.И в шапке дыма старше

И тяжелей от дыма,Поезд железным маршемПрокатывается мимо.И лишь мигает мудроЗадней площадки сцена,С проводником, — до абсурдаПохожим на Диогена.И снова ветер острый,Ели и косогоры,И снова темнеет остовХудеющего семафора.Но хоть он и заскорузлый,Он все же свой, близкий,Этот клочок СоюзаС замерзшею машинисткой.И если я сетовать стану,То я подумаю только:Там, где есть маленький полустанок,Возможна большая стройка.

1918

Сергей Малашкин

Мускулы