Из рассказов капитана Паба

Космопорт охранялся так, будто сей минут сам лично Его Императорское Величество изволит устроить здесь групповуху с привлечением малолетних деток всего имперского бомонда, право слово! В космопорт не пускали никого. Вообще никого. А у входов внутрь творилось нечто невообразимое. Казалось, вся Столица устремилась сюда в тщетном чаянии сесть на космические суда. В тщетном потому, что хотели-то все, а вот чтобы мочь – это хрен вам с морковкой, а не Крайенга. Количество несостоявшихся пассажиров в порту стремительно нарастало. Не пускали не только на коммерческие рейсы, закрытыми оказались и частные причалы. Публика в отчаянии атаковала все входы в космопорте без разбора, пассажирские они или технические. В секторе, отведенном под солнечные яхты запредельных элитариев-эксклюзивов, толпа золотой молодежи, возглавляемая все той же неугомонно-горластой дочкой министра Двора Его Императорского Величества, пыталась взять причалы штурмом, причем над всем сектором привычно царил нестерпимый и – естественно! – непечатный визг министерского чада.

Чарли охватил настоящий мандраж… иначе и не скажешь. Ему буквально виделось, как седовласый вальяжный капитан в белом кителе, при ухоженной бороде и с белой же прямой трубкой в желтых лошадиных зубах раздумчиво цедит сквозь зубы приказания, и белоснежный красавец лайнер, всенепременно с интеллигентной гитарой в капитанской каюте,– медленно и величественно выдвигается к подпространственному тоннелю, который представлялся Чарли жадной разверстой пастью… чем-то даже похожим на черную крысиную дыру. Вот так!

А время шло. Надо было немедленно брать себя в руки. Чарли осторожненько походил вокруг, пригляделся к уставшим до полного отупения постам охраны, к стоящим рядами Гюльчатаям с масками на мордах, к толпе возмущенных пассажиров и неубедительно псакающему ей что-то несуразно объемистому чиновному рылу. Он быстренько обратил внимание, что если кандидаты в пассажиры и вообще чистая публика неизменно за ограждение не пропускается, то вот до всяческой портовой обслуги никому нет никакого дела. Она беспрепятственно шмыгает в обе стороны. Ее не останавливают и не проверяют вообще.

Все дальнейшее было просто делом техники, благо при Чарлее не имелось никакого багажа. Он на минутку отлучился и тут же появился снова, но уже облаченный в грязноватую оранжевую спецовку младшего технического служащего, да еще согбенным под весом перемазанной в тавоте несуразной металлической рогозы. Неровным покачивающимся шагом он попер прямо на шеренгу Гюльчатаев, распространяя вокруг основательный запах основательного же напитка и громко вопя заплетающимся языком:

– Посторонись, маскомордые! С дороги! Перемажу… к той самой бабушке!

Как публика, так и постовые гоблины дружно пропустили страждущего работягу, чтобы с новой силой и энергией продолжить прежнюю свару.

Чарли как нож сквозь масло прошел первую линию обороны у входа в космопорт, с ходу миновал вторую, усталой походочкой протрюхал мимо резервов, хмуро дожидающихся своей очереди вступить в энергичную фазу склоки, и влез на эскалатор. Стоявший на ступеньках офисный успешный планктон косился с явным неодобрением, но замечаний делать никто не стал, списавши явное хамство на царящие вокруг беспорядки. Однако же Чарли сообразил, что идея с пьяным носильщиком себя явно исчерпала. В первом попавшемся закутке с помощью одного из вездесущих бомжей он избавился как от рогозы, так и от куртки (натурально тканая, ах! – у бомжа даже слюнки потекли). С помощью все того же бомжа, старательно отрабатывавшего обретение тканой куртки, он счастливо избежал на дальнейшем по-бомжовски хитроумном пути всяческих неприятностей и неуместных вопросов и оказался в конце концов на искомом причале АЮ-580 Би.

Поскольку проездные документы были оформлены на ВИП-персону, как и предсказывал дежурный "успешник", выпускающий экипаж шаттла не только не удивился внешнему виду пассажира, не только не задал оному никаких вопросов, но и вообще повел себя так, будто его, персонала, на борту вовсе и нету. Одна кажимость.

Некоторое время Чарли купался в собственной ВИП-персонности, но потом нечаянно глянул на обзорный экран и озадачился, не в силах осознать и переварить открывшуюся взгляду картину. Шип, к которому они приближались, отнюдь не напоминал белоснежный межпланетный лайнер. Он даже не был каким-нибудь грузопассажирским корытом какого угодно класса. Это был, вне всякого сомнения, стелс-шип, боевой корабль, хищный и до предела страшненький.

Чарли даже не успел испугаться, как шаттл оказался пристыкован к рейдеру, шлюз раскрылся и – делать нечего – ему осталось только ступить на палубу стыковочного отсека. А как быть? Что-нибудь да придумается по ходу дела, – решил он и огляделся.