Из заметок о любительской лингвистике

Как видите, без английского языка арабам не удалось бы даже как-то назвать свое летосчисление. Поясним, что с точки зрения тех арабов, которые еще не знают учения АТФ, hiǧra (ǧ = [дж]) 'переселение пророка Мухаммеда (Магомета) из Мекки в Медину' – это обычное арабское слово hiǧra 'переселение, эмиграция' (от корня HǦR 'расставаться', 'переселяться'[20]) в специализированном значении и так же, как переселение пророка, обозначается и сама мусульманская эра, началом которой является это переселение.

Нужно ли говорить, что вездесущность английского языка всё же бледнеет по сравнению с вездесущностью русского. Русские слова – иногда в открытой, иногда в замаскированной форме – просто пронизывают весь Старый Свет.

Например, АТФ открыл, что библейское Чермное море

(т. е. Красное море: в древнерусском и церковнославянском чермный значит 'красный') – это Черное море [НХ-2: 161]. На всех других языках названия этих двух морей звучат совершенно по-разному; но ведь по-русски-то почти одинаково!

Согласно АТФ, скот(т)ы (жители Шотландии) – то же, что скифы; как он нам объясняет, свидетельством в пользу этого является то, что скифы разводили скот [НХ-2: 110].

АТФ сообщает нам, что в эпоху папы Григория VII «в Риме появляется некий патриций по имени Иоанн Кресцентий – явное видоизменение евангельского имени Иоанн Креститель» [НХ-2: 252]. Конечно, по-латыни между Joannes Crescentius и Joannes Baptista 'Иоанн Креститель' общего мало, но кто же мешал им в Риме читать евангелие по-русски?

Все-таки есть кое-что и приятное в постоянстве законов истории: вот, например, сейчас нормальному человеку из языков, если говорить честно, ничего, кроме русского и английского, не требуется – и в прежние времена в общем-то так же было.

Значение слова у АТФ тоже не привязано так уж жестко к какому-нибудь определенному языку. Если, например, по-гречески βασιλεύς значит 'царь', то какое может быть сомнение, что и по-русски слово Василий значит то же самое:

«Само слово "Василий" означает попросту "царь" (= базилевс)» [НХ-1: 294].

Это дает АТФ возможность разгадать то, что фальсификаторы надеялись скрыть навеки: Василий Блаженный – это Блаженный Царь; это был вовсе не московский юродивый, а так именовался в конце жизни не кто иной, как Иван Грозный (точнее, первый из тех четырех царей, которые, как открыл АТФ, в сумме составляют Ивана Грозного).

А, например, туркмены – это, конечно, просто 'турецкие мужчины', 'турецкие люди': турк-мен-ы

[НХ-1: 407].

Короче говоря, не смущайтесь, если вы не поняли, в каком именно языке происходили все те замечательные явления, которые привели к превращению пролива (sound) в Темзу, – в английском или в «восточном». Авторы не придают этому пустяку решительно никакого значения.

Обратимся теперь к технической стороне сближений. Созвучия слов обладают могучей силой эмоционального и эстетического воздействия. Это один из строевых элементов поэзии. Если два слова по звучанию похожи, значит, между ними должна быть какая-то связь – это наивно-поэтическое ощущение бывает у каждого ребенка, а многие сохраняют его и во взрослом возрасте. Древние тексты содержат множество примеров наивно-поэтического осмысления слов, в особенности собственных имен. Ср., например, в Библии:

«И нарек Адам имя жене своей: Ева (по-древнееврейски Ḥawwā), ибо она стала матерью всех живущих (ḥāy)» (Бытие, 3.20);

«И пал Авраам на лице свое и рассмеялся (yiṣḥāq)»

(когда услышал слова Бога о том, что у него родится сын); «Сарра, жена твоя, родит тебе сына, и ты наречешь ему имя: Исаак (Yiṣḥāq)» (Бытие, 17.17 и 17.19);

«Не потому ли дано ему имя: Иаков (Yа῾aqōv), что он запнул меня (уа῾qəvēnī) уже два раза?» (слова Исава, которого Иаков дважды перехитрил, – Бытие, 27.36);

«И нарекла имя ему: Иосиф (Yōsēf), сказав: Господь прибавит (yōsēf) мне другого сына» (Бытие, 30.24);

и много другого подобного.