Из жизни Олимпийских богов. Зевсиды

И по-военному думал: «Теперь я в полоне!

Пойман я сетью горящих любовью сердец.

Дивные волосы девы – прекраснее злата,

Не устоять перед нежностью ясных очей —

Блеском лазурным сияют два крупных «агата»,

Голос красивый звенит, как прозрачный ручей.

90

Жаль, что Киприду сосватали старшему брату —

Счастья не понял всемирно известный кузнец!

Он посвятил жизнь огню, ожерельям и злату,

Предпочитая искусство биенью сердец…»

«Я провожу до дверей, – бог сказал титаниде. —

Ждёт, я уверен, супругу Гефест у окна…»

«Ради меня ювелир не изменит планиде,

Я во дворце коротаю все ночи одна…»

Женитьба

91

Несколько дней бог Арес провожал Афродиту,

Но не пытался проникнуть за двери дворца.

Лишь прикасался десницей к его малахиту:

«Эта обитель прекрасней покоев отца!

Крыша хрустальная, мрамор и множество арок,

Окна широкие, двери, просторный балкон…

Брат хромоногий построил ей дивный подарок,

Чем удивил и Зевеса, и весь пантеон!»

92

Славный дворец у прекрасной Киприды, нет спора,

Но никогда не сравнится с её красотой,

Роскошь для крепкого чувства – плохая опора

И уживается редко она с добротой.

«Что-то ты робок с прекрасной богиней, воитель,

Иль в обороне сидишь на привычной войне?

Я с нетерпеньем тебя приглашаю в обитель,

Видеть Ареса в гостях – очень радостно мне!»

93

Смело за двери ступил бог войны и раздоров,

И положил осторожно доспехи на пол,

Вскоре узнала Киприда неистовый норов,

И как прекрасен любовник, когда полугол…

Больше не видели их на пирах пантеона —

Дело влюблённых не терпит назойливых глаз!

Только узрел это Гелий с высот небосклона

И рассказал всё Гефесту без лишних прикрас.

94

Выслушал весть Огневластец о низости брата,

В кузнице снова сокрылся на несколько дней —

Не велика для таланта супруги утрата,

Есть для богов неизбежность какая-то в ней!

В тихой беседе влюблённых о грозном тиране,

Молвила дева Аресу, любовью горя:

«Видеть в доспехах желаю властителя брани —

В них ты сияешь, любимый, сильней янтаря!»

95

Вмиг призадумался воин о крепком шеломе:

«В нём белокрылая птица выводит птенцов,

Маленьких, пухлых, возящихся в рыхлой соломе,

Будущих вестников почты, воздушных гонцов!»

«Хочешь увидеть в доспехах меня, Афродита?

Что ж, нам придётся на землю спуститься тогда!» —

Очи любовника стали сочней лазурита —

Там, у подножья Олимпа, есть лад и вражда!»

96

Вмиг оказались они у реки говорливой:

«Вот, Афродита, смотри, там за толстым стволом

Я поместил обиталище птицы пугливой,

Коим служил для пернатой мой верный шелом!»

Бог протянул к золочёному шлему десницу,

Чтоб показать это диво любимой своей,

И над собой вдруг узрел белоснежную птицу,

Птахе промолвил: «Садись же на руку смелей!»

97

И на ладонь опустилась она осторожно,

Голову в сторону лишь повернула слегка

И посмотрела на бога сражений тревожно —

Не причинит ли вреда ей Ареса рука.

«Где же потомство твоё, покажи мне, пичужка?»

Сразу на ветки с небес опустились птенцы.

«Вот, Афродита, тебе дорогая подружка,

А вместе с ней голубята – богини гонцы!»

98

Вмиг протянула Киприда голубке ладони,

Перелетела пернатая сразу туда.

Молвила ей титанида в невольном поклоне:

«Символом мира ты будешь теперь навсегда!»

Сели птенцы на прекрасные плечи Киприды,

Так и вернулись влюблённые в дивный чертог,

Снова на ложе взошли во дворце титаниды…

Но преподал обозлённый Гефест им урок!

99

Ночь опустилась, как лебедь на воды Стимфала,

Страстные крики неслись по покоям дворца,

И показалось влюблённым, что ночи им мало,

Только препоной любви стала сеть кузнеца.

Вмиг закрутилась Киприда упругою змейкой,

Тщетно Арес разрывал невесомую сеть,

Та оказалась и прочной, и с мелкой ячейкой,

Да и металлом была не какая-то медь.

100

Вскоре Гефест обозлённый ворвался со «свитой»,

Он поглядеть на измену собрал пантеон,

Видели все, как Арес возлежал с Афродитой,

Стали смешки раздаваться с различных сторон.

«Для настоящей любви не страшны даже сети. —

Молвил Гефесту с упрёком Сияющий Феб. —

В счастье семейном расти будут любящих дети,

Страстное чувство у смертных дороже, чем хлеб!»

101

«Он разрушает семью! – закричала Паллада. —

Из-за таких, как Арес, много дев холостых!»

А Посейдон произнёс: «Сеть – любви не преграда!

Кажется, сам виноват мастер дел золотых!»

Тут же узрел Зевс улыбку ликующей Геры:

«Буйный наследник – не промах в любовных делах!

Вижу, супруга, привить сыну честь и манеры

Было трудней, чем летать на павлиньих крылах!»

103

«Ты на себя посмотри, любодей венценосный!

Сколь соблазнил ты невинных и нежных невест?»

«Первая брачная ночь – вот поступок мой злостный…

Освобождай от сетей их скорее, Гефест!»

«Нет, Властелин, им прекрасно вдвоём и под сеткой,

Пусть отдохнёт Ойкумена теперь от войны!»

Царь же ответил на дерзость насмешкою меткой:

«Мужу важнее война иль измена жены?»

104

Вышли мужчины из зала, явив Зевсу спины,

И удалились царица с сестрой из дворца,

Но прозвучали слова справедливой Афины:

«Зевс, накажи ты постельных боёв храбреца!»

«Боги не выше любви, дорогая Паллада,

Эрос – Эребу и Тартару с Нюктой родня!

Ты, к сожаленью, не знаешь, что значит услада…

Ради любви наказать? Не заставишь меня!»

105

И обратился к Гефесту Властитель спокойно: