Избранница

Такие вещи стоило уточнять на старте, а теперь было уже непонятно, что делать. Не возвращаться же, чтобы спросить, она потеряет кучу времени. Однако идти вперед тоже не имело смысла, она даже приблизительно не сможет понять, где стоит остановиться и искать подсказку.

Виолетта едва не расплакалась от обиды. Надо же быть такой дурой! Однако ничего лучше возвращения к старту она придумать не смогла. Пусть она из-за этого не сможет выиграть конкурс, но в ее положении будет достаточно получить несколько баллов, чтобы закрепиться хотя бы в середине таблицы и не вылететь с соревнований.

Глубоко вдохнув, она развернулась в обратную сторону и тут же увидела в нескольких метрах от себя прикрепленный к дереву конверт. Если бы она не решила вернуться, то и не заметила бы. Быстро добравшись до дерева, Виолетта дрожащими от возбуждения руками вскрыла конверт и прочитала следующую подсказку, напоминающую короткий стишок:

«Мы в город Изумрудный идем дорогой трудной».

– Что? – вслух спросила она, как будто одно из молчаливых деревьев могло пояснить ей смысл этих строк.

Немного подумав, Виолетта поняла, что эти строки ей смутно знакомы. Это было такое странное воспоминание, как будто из далекого детства. Она попыталась сосредоточиться на нем.

Ее мать умерла, когда она была совсем малышкой. К сожалению, люди до сих пор не научились лечить некоторые болезни. Отец больше так и не женился. То ли не хотел приводить в дом другую женщину, опасаясь, что она не подружится с горячо любимой дочерью, то ли просто был слишком занят работой и не оставлял времени на какие-то серьезные отношения. Виолетта точно знала, что у него порой случались романы, в светских хрониках то и дело мелькали его фотографии с очередной пассией, но никогда и ни с кем он ее не знакомил и новую «маму» ей не навязывал. Когда ей стукнуло четырнадцать, и она начала выходить куда-то кроме школы и домов подружек, в их доме появилась Марта. А до Марты за ней присматривала няня, которая уже в то время была старше, чем Забранский нынче, а родилась она вообще в какие-то совсем лохматые годы. Не то в тысяча девятьсот восемьдесят пятом, не то в восемьдесят седьмом. И эту песенку она иногда пела Виолетте перед сном.

Да, точно, так и было! Виолетта даже воспрянула духом, снова перечитав строчку из конверта. Как же там было дальше?

Мы в город ИзумрудныйИдем дорогой трудной,

Идем дорогой трудной,Дорогой непрямой.

Дальше мозг отказывался вспоминать наотрез. Виолетта огляделась. Никакой дороги здесь не было, ни прямой, ни непрямой. И вдруг среди папоротников мелькнуло что-то желтое. В первый момент ей показалось, что это солнце отражается в луже, но плотный купол деревьев не пропускал солнечный свет. Виолетта подошла ближе и увидела желтый кирпич. Воспоминания мгновенно встали на свои места.

Няня иногда включала ей мультфильм, откуда и была эта песенка. Как только Виолетта научилась говорить, она отказалась его смотреть, устроив няне истерику и потребовав включать что-нибудь более современное, но успела запомнить, что в мультфильме девочка с какими-то чудовищами куда-то шла по дороге из желтого кирпича. И точно – метрах в пяти от первого кирпича лежал второй, а за ним – третий. Виолетта бросилась в ту сторону, с неприкрытой радостью находя каждый следующий кирпич.

Она совсем потеряла счет времени и уже давно сбилась со счета, сколько кирпичей нашла, когда неожиданно осознала, что ноги все чаще проваливаются в жидкую грязь, которая неприятно хлюпала под ногами и издавала еще больше режущее слух чавканье, когда Виолетта ноги из нее вытаскивала. Она остановилась и испуганно осмотрелась. Вокруг нее простиралось самое настоящее болото. Деревья встречались уже значительно реже и из толстых могущественных великанов превратились в жалких заморышей. Не заметила она этого сразу лишь потому, что была увлечена поиском желтых кирпичей среди мха и папоротника.

Кирпичи тоже закончились. До этого они лежали не дальше трех-пяти метров друг от друга, но вот она оббежала уже радиус около десяти метров вокруг последнего, а следующего так и не нашла. И никаких подсказок больше. Виолетта вернулась к последнему кирпичу, решив внимательно осмотреть его. Он лежал наполовину в мутной воде, воняющей тиной и лягушками, и Виолетте стоило больших усилий заставить себя поднять его. Зато ее смелость была вознаграждена: под ним обнаружился конверт, упакованный в грязную и мокрую клеенку. Не обращая внимания на то, что пачкает руки с идеальным маникюром, на который потратила сегодня полтора часа, Виолетта вскрыла конверт.

«Не бойся тропинки за кривой ольхой».