Избранное

Ну вот, сыночек, спать пора,Вокруг деревья потемнели.Черней вороньего пераНочное оперенье ели.Закрой глаза. Вверху луна,Как рог на свадьбе кахетинца.Кричит, кричит ночная птицаДо помрачения ума.Усни скорее. ТополяОт ветра горько заскрипели.Черней вороньего пераНочное оперенье ели.Все засыпает. Из-под век

Взирают тусклые болотца.Закуривает и смеетсяВо тьме прохожий человек.Березы, словно купола,Видны в потемках еле-еле.Черней вороньего пераНочное оперенье ели.

Море

Сначала только пальцемПокатывало галькуИ плотно, словно панцирь,Полнеба облегало,Потом луна в барашкахСверкала белым кварцем.

Потом пошло качаться.И наконец взыграло.Когда взыграло море,Душа возликовала,Душа возликовалаИ неба захотела,И захотела ветра,И грома, и обвала.А чем она владела—Того ей было мало!..

На Дунае

О краткое очарованьеПлывущих мимо кораблей!

А после разочарованьеОт бронзы бывших королей.Сидят державные солдаты,Как задремавшие орлы.А корабли плывут куда-то,Как освещенные балы.Здесь варвары на земли РимаЗапечатлели свой набег.Но все равно — плывущий мимоПрекрасней ставшего на брег.

Сиглигет

В той Венгрии, куда мое везеньеМеня так осторожно привело,Чтоб я забыл на время угрызенья

И мною совершаемое зло,В том Сиглигете возле Балатона,В том парке, огороженном стеной,Где горлинки воркуют монотонно,—Мое смятенье спорит с тишиной.Мне кажется, что вы — оживший образТой тишины, что вы ее родня.Не потому ли каждая подробность,Любое слово мучают меня.И даже, может быть, разноязычьеНе угнетает в этой тишине,Ведь не людская речь, а пенье птичьеНужней сегодня было вам и мне.

Соловьи Ильдефонса Константы