Избранное

Не могу с вами согласиться: кое-кого все же замечают — к примеру, обладательницу сверкающих глаз. Эти глаза, воспетые Теккереем, в ту же самую пору, когда и Вешелени находился в Лондоне, наблюдают там за прототипами венгерских набобов.

Действие романа «Ярмарка тщеславия» начинается на Чизикской аллее, в пансионе для молодых девиц под началом мисс Пинкертон, которую автор называет «хэммерсмитской Семирамидой». Именно отсюда начинает мисс Бекки Шарп свой блистательный путь, в середине которого попадает на раут к лорду Стайну.

Привожу цитату:

«Там был его светлость князь Петроварадинский с супругой — туго перетянутый вельможа с широкой солдатской грудью, на которой великолепно сверкала звезда его ордена, и с красной лентой Золотого руна на шее. Князь был владельцем бесчисленных стад баранов. «Взгляните на его лицо. Можно подумать, что он сам ведет свой род от барана», — шепнула Бекки лорду Стайну. И в самом деле: лицо у его светлости было длинное, важное, белое, и лента на шее еще усиливала его сходство с мордой почтенного барана, ведущего за собою стадо».

«Когда появилась владетельная особа с берегов Дуная, разговор перешел на французский язык, и тут леди Бейракрс и младшие дамы, к своему великому огорчению, убедились, что миссис Кроули не только гораздо лучше их владеет этим языком, но что и выговор у нее гораздо правильнее. Бекки в бытность свою во Франции в 1816—1817 годах встречалась с другими венгерскими магнатами. Она с большим интересом стала расспрашивать о своих друзьях. Знатные иностранцы решили, что она какая-нибудь видная аристократка, и князь и княгиня с живейшим интересом осведомились у лорда Стайна и у маркизы, когда шествовали с ними к столу, кто эта petite dame[49], которая так прекрасно говорит по-французски».

«Следствием приглашения Ребекки к лорду Стайну было то, что его высочество князь Петроварадинский воспользовался случаем возобновить свое знакомство с полковником Кроули, когда они встретились на следующий день в клубе, и приветствовал миссис Кроули в Хайд-парке, почтительно сняв перед нею шляпу. Бекки и ее супруг были немедленно приглашены на один из интимных вечеров князя в Левант-хаус, где проживал тогда его высочество, поскольку благородный владелец дома находился в отлучке за пределами Англии. После обеда Бекки пела самому избранному кругу гостей. Присутствовал и маркиз Стайн, отечески наблюдавший за успехами своей питомицы».

Перед нами предстает словно бы обобщенный портрет. У Сечени с годами в профиле появилось что-то баранье. Эстерхази в 1815 году в лондонском свете сравнивают, правда, с молодой лисой, но это ни о чем еще не говорит. При таком образе жизни, как у этого посла, молодая лиса за несколько лет вполне способна превратиться в барана, вожака стада. Стало быть, это Эстерхази танцевал с героиней «Ярмарки тщеславия», причем с таким жаром, что — цитирую — «терял брильянты с кисточек своих сапог и гусарского ментика, пока совсем не запыхался».[50]

Запыхаться мог лишь Эстерхази, ведь Сечени обладал молодостью и силой, был хорошим пловцом. Порешим на том, что Теккерей увековечил Пала Эстерхази.