Избранное в двух томах. Том 2

Вот как, оказывается, меняются порой местами экзотическое и

обыкновенное. .

Поди утверждай после этого, что понимаешь психологию человеческую!.

Поскольку речь уже зашла о кинематографистах, нельзя не заметить, что к

шестьдесят четвертому году они набрали на космодроме немалый вес. Положение

иx стало совсем иным, чем было тремя годами раньше. Тогда — весной

шестьдесят первого — от них почти что отмахивались. Что, впрочем, и

неудивительно: дело шло в первому полету человека в космос, все мысли

руководителей этой операция были полны ею и только ею. никто не думал об

«отражении» успеха — пришел он вам, этот успех!.

350 По-человечески это более чем понятно. Хотя, конечно, определенные

информационные потери подобное положение вещей за собой повлекло — мы

лишились многих кадров, на которых могли бы быть запечатлены эпизоды

исторически уникальные. В результате авторам первых фильмов, посвященных

космической теме, не оставалось ничего иного, как прибегнуть к способу, который в документальном кинематографе деликатно называется досъемкой.

Очень досадно, что, например, широко известные кадры, на которых мы видим

Королева за столом с микрофоном в руках, одетого в модную голубовато-серую

курточку и разговаривающего по радио с Гагариным, — что эти кадры, увы,

«доснятые». Правда, сейчас всякий кадр — доснятый или снятый «вовремя», —

если на нем запечатлен Королев, драгоценен. Но снисходительное отношение к

исторической подлинности кинематографического (да и не только

кинематографического) материала — вещь, оказывается, довольно опасная.

Вводящая в соблазн. Вскоре при перемонтаже фильма (документального!) о

первом полете человека в космос что-то вырезали, что-то вклеили, а в результате

при старте Гагарина команду «Пуск!» в фильме подает человек, в высшей

степени достойный и заслуженный, но.. не тот, который стоял в пультовой у

основного перископа и подавал — могу засвидетельствовать как очевидец — эту

команду в действительности.

Да, жалко, очень жалко, что в исторические дни первых стартов

пилотируемых космических кораблей кинооператоров (как, впрочем, и

журналистов) держали на некотором отдалении.

Но чрезвычайно быстро положение кардинально изменилось.

Кинооператорам (а несколько позднее — и телеоператорам) стали предоставлять

на космодроме возможности самые широкие. И, надо сказать, энергичные

операторы не замедлили этими возможностями воспользоваться. Дело дошло до

того, что после заседания Госкомиссии по случаю представления основного и

дублирующего экипажей корабля «Восход» кинооператор В. Суворов (тот самый, который снимал, свесив ноги, из вертолета) — человек, вообще говоря, очень

вежливый и деликатный — попробовал уговорить председателя Госкомиссии Г.

А. Тюлина:

— Пожалуйста, повторите еще раз заключительное слово. Мы его сделаем

крупным планом.

351 Но тут председатель, и без того героически просидевший в застегнутом на

все пуговицы мундире все заседание под палящими лучами юпитеров, дал

понять, что находит эту просьбу чрезмерной:

— Нет уж, увольте! Больше не могу.

Я специально останавливаюсь па том, как кинематограф завоевывал себе на

космодроме достойное место под солнцем, потому что вижу в этом отражение

проблем гораздо более принципиального характера.

Если «киношники» стали вести себя в зале космодрома, да и на самой

стартовой площадке чуть ли не как хозяева (или, во всяком случае, пользуясь

дачкой терминологией, как «совладельцы»), то определенные к тому основания у

них, конечно, были. И основания немалые.

Мне приходилось слышать разные высказывания о пропагандистском

значении космических полетов. Кто-то считал эту сторону дела —

пропагандистский эффект— главенствующей («ради этого и летаем»). Другие

признавали лишь ее второстепенную роль, видели в ней нечто вроде бесплатного

приложения к получаемым в космических полетах научным и техническим

результатам («боковой выход»). Никто, однако, не отрицал полностью того

влияния, которое космические старты пилотируемых (особенно пилотируемых) кораблей оказывают на души, эмоции, воззрения людей — и у нас, и за рубежом.

Да и наивно было бы отрицать это!

А раз так, раз этим незримым и не поддающимся точным подсчетам, но тем

не менее весьма веским результатам космических полетов мы придаем — не

можем не придавать — такое серьезное значение, значит, и это дело нужно

выполнять хорошо. Добротно. Всерьез. И, в частности, что называется,

«создавать условия» для людей, творящих его своими руками: фотографов, кинооператоров, журналистов, писателей, корреспондентов радио и телевидения!

Чем больше они увидят, чем в большей степени смогут самостоятельно выбирать