Избранное в двух томах. Том 2

мельканию там, внизу, операторы этой возможностью отнюдь не пренебрегают.

Экипаж космического корабля все время ведет прямой репортаж о ходе

снижения. Короткий перерыв (слушателям, уже избалованным непрерывностью

потока информации, он, правда, кажется довольно долгим — к хорошему

привыкаешь быстро) наступает только на время, в течение которого корабль

снижается с восьмидесяти до примерно тридцати километров, — в это время

вокруг него образуется непроницаемое для радиосвязи ионизированное

плазменное облако.

Да, все идет буквально как по нотам. .

Стоило, однако, этой мысли прийти в голову, как пошла из динамиков

информация если и не тревожная, то, во всяком случае, не очень отвечающая

понятию «как по нотам». Пошли разговоры о погоде в районе приземления. Что

ж, дело понятное: космический корабль погрузился в область наших родных

«самолетных» высот, — естественно, что этому сопутствовал и выход на

авансцену наших родных «само-

415

летных» забот, среди которых и по сей день на одном из первых мест пребывает

она — погода!

О погоде в точение последних двух часов полета «Союза-17» сообщали часто

— и все по-разному. Высота облачности была, судя по этим сообщениям, то

двести, то триста метров. Ветер — то десять метров в секунду, то все двадцать.

Колебались и данные о видимости. Сидевшие на «балконе» ЦУПа сердились:

«Что они там, толком погоду определить не умеют, что ли!»

И сердились, между прочим, напрасно.

Дело было не в чьем-то умении или неумении определить погоду, но просто

в том, что она сама, погода, была очень нестабильна, непрерывно менялась. И

еще в том, что она была, в общем-то, неважная: ведь если бы, скажем, высоту

облачности называли то в шестьсот, то в семьсот метров, это никого бы не

волновало и как «разнобой в информации» не воспринималось. А вот двести или

триста — это уже разница! Да и вообще у нас в авиации давно известно: чем

хуже погода, тем больше виноваты синоптики.

Забегая несколько вперед, скажу, что в момент приземления «Союза-17»

фактическая погода оказалась еще хуже: высота облачности всего в сто пятьдесят

метров, видимость — около полукилометра, ветер — порывистый, более

двадцати метров в секунду.

Но это было сообщено уже после приземления корабля.

А пока — он еще снижался. Когда он вышел на высоту десять километров —

высоту уже не только не космическую, но просто «пассажирскую», — на главном

экране появилась еще более крупномасштабная карта района Целинограда с

красным световым кружочком в расчетном месте посадки.

Самолеты и вертолеты поисковых групп имеют прямую радиотелефонную

связь с космонавтами (мы слышим их переговоры) и идут по радиопеленгу

курсами на спускающийся корабль. Тут им приходится соблюдать предельную

осторожность, внимательно (ох уж эта видимость!) смотреть вперед, каждую

секунду быть готовыми к энергичному маневру отворота в сторону — иначе в

этой облачной каше недолго и наткнуться на корабль!.. Но вот бодрый возглас: с

вертолета увидели «Союз-17»!

416 Еще несколько секунд — и космический корабль приземляется. Сразу после

касания космонавты, как оно и было положено, отстреливают одну из стренг

парашюта. Но все равно корабль заваливается набок. Вообще-то ничего

страшного в этом нет, да и трудно было ожидать, чтобы, двигаясь вместе с

ветром с такой скоростью, корабль удержался в вертикальном положении.

Попробуйте спрыгнуть на ходу с поезда и удержаться на ногах.

Вертолет с врачами и «эвакуаторами» сел рядом с космическим аппаратом

меньше чем через минуту. Открывается люк — все в порядке! Полет закончился

успешно. Алексею Александровичу Губареву и Георгию Михайловичу Гречко

помогают выбраться из корабля на твердую землю.

А мы тут, в Подмосковье, узнаем обо всем, что происходит в далеком

Казахстане (да что там в Казахстане — над Африкой, над Атлантикой, над любой

точкой земного шара!) незамедлительно после того, как это «что-то» происходит.

Иногда же — просто одновременно с тем, как оно происходит. . И снова в голове

всплывают воспоминания более чем десятилетней давности. Вспоминаются

волнения последних десятков минут каждого космического полета тех времен.

Вспоминаются бесконечные радиопереговоры, сдвинутые хронологические

последовательности поступающих сообщений, споры о том, кому, о чем и в

каком порядке докладывать. . Сегодня вся нужная информация поступает

незамедлительно по всем адресам сразу. Вопроса о том, «кому раньше», больше

нет: всем одновременно.

. .Корабль «Союз-17» приземлился в двадцати пяти (всего двадцати пяти!) километрах юго-западнее расчетной точки. Это после того, как отработавшая

тормозная установка перевела его на траекторию снижения где-то в южной части

Атлантического океана! Но каково было мое удивление, когда в ответ на