Избранные эссе

Думается, что процесс этот чрезвычайно естествен и неизбежен. В провинции прочно укоренились взгляды, что все организации львиную долю своих средств и возможностей дают парижанам. Попробуй провинциал устроить своих детей в приют, или поступить со стипендией в высшее учебное заведете, или попасть в санаторий, — отказ почти неизбежен. Есть огромные скопления русских в провинции, тысячи людей, — почти ни один из них не пользуется помощью центральных организаций, а вместе с тем подписные листы этих организаций присылаются в такие места и заполняются, пусть бедно, — ими. И на основе многочисленных наблюдений такого рода, растет убеждение, что Париж — это своего рода беженская аристократия, которой очень мало дела до своего народа — провинциальной эмигрантской массы. Там и культурная жизнь, и жизнь политическая, и организации работают, и благотворители собирают средства, — но все это не для нас, мы нужны только как «масса». Не хотят видеть, что и у нас могут быть и духовные, и материальные нужды и потребности. Так рассуждает огромное большинство провинциалов, — и надо признаться, что опровергнуть их точку зрения очень трудно, так как факты говорят всегда за них.

Но даже не касаясь фактической правильности такого взгляда на Париж, надо его учесть также с точки зрения роста социальных запросов, возникающих в эмигрантской среде. Ведь, в конце концов это не что иное, как острое ощущение социальной несправедливости, распространяющейся в данном случае и по национальной линии. Было время, когда считалось совершенно естественным существование в Париже лидеров, вождей, представителей разнообразных организаций, — и существование на совершенно иную ногу, чем существование рядового эмигранта; было время, когда допускалось, что кто‑то имеет право говорить и представительствовать от имени этой эмигрантской массы, — теперь отношение резко переменилось, и всяческое представительство котируется, как постепенное отслоение эмигрантской аристократии, оторванной от жизненных интересов масс и живущей совершенно обособленной жизнью, в которой масса абсолютно не заинтересована. Не нужно даже давать оценку таким настроениям, — важно знать, что они существуют, что они захватывают огромное большинство эмиграции. И пусть производят оценку и делают выводы из этого положения те, кого это касается, и в чьей силе хоть что‑либо изменить.

Но вместе с тем, рисуя весь процесс, происходящий сейчас, неизбежно сделать из него и выводы, столь же парадоксальные, как и он сам.

Росту социального сознания и творческому подходу к разрешению социального вопроса способствует всякая без исключения эмигрантская организованность, — лишь бы она действительно, подлинно «организовывала» жизнь, — почти безразлично, на каких принципах она организовывает. Важно, что организовывает она рабочих людей, сколачивает их в крепкие группы, связанные не только национальной, но и социальной общностью интересов. Остальное за них делает жизнь. И в этом смысле не только внутри русский вопрос есть социальный вопрос по преимуществу, но и эмигрантский вопрос есть также по преимуществу вопрос социальный.

Все это, конечно, очень благоприятный показатель для тех, кто любит говорить о миссии эмиграции, — благоприятный, потому что таким положением вещей предопределяется творческая чуткость эмиграции а разрешение социального вопроса. Жизненно, опытно, выстрадано сможет она подойти к нему.

Тут только надо оговориться: к сожалению, не вся эмиграция прошла такую школу, и, может быть, именно тот, кто особенно много и часто говорит о миссии эмиграции, по существу не способен отойти от старых позиций и далек от подлинного эмигрантского мироощущения, так как никогда не наблюдал, как русский и социальный вопрос практически совпадают. Все сказанное может относиться только к людям пореволюционного сознания, — от имени же эмиграции всего чаще говорят люди сознания дореволюционного — безразлично каких взглядов: никакие дореволюционные взгляды не гарантируют от того, чтобы все забыть и ничему не научиться.

Е. Скобцова.

Журнал"Новый Град"№2 (1932)

Социальный вопрос и социальная реальность

Источник - http://agios.org.ua

Тема истекшей зимы — кризис. Только старые и закосневший почтенные газеты и почтенные старые закосневшие общественные деятели, кроме этой темы, знали и другие. Все, что помоложе и по зорче, только говорило, только и писало о кризисе.

Естественно.

Кризис наглядно бил нас всех, безработица грозила почти каждому.