Избранные произведения в 2-х томах. Том 2

Сотни противоречивых мыслей и подозрений, тысячи тревожных вопросов раздирали сердце Шамрая. А вокруг уже просыпалось утро — старое, как мир, и всегда сказочно новое рождение весеннего дня. За далёкими сизовато-сиреневыми холмами всходило солнце, и ночной туман белыми прозрачно-густыми реками хлынул в долину. Высокое облако, освещённое нежно-розовыми лучами, словно смутясь, растаяло в небесной звонкой синеве.

Шахтёрский, закопчённый угольным дымом пропахший Терран уже давно не спал. Хитровато подмаргивая, светились окна домиков на окраине, улицы наполнялись молчаливыми хмурыми людьми: это на смену тля шахтёры.

«Может, мы пройдём по улице Бордо?» — подумал Шамрай. Но колонна пленных, не доходя до города, свернула в сторону. Возле шахты минут пять ждали, пока пройдут вольные рабочие. А потом Скорик скомандовал:

— Проходи!

Когда-то, может, это была и приличная шахта. Во всяком случае, на душевую, куда заглянул Шамрай, хозяева не поскупились. Длинные ряды цементных скамеек. Пол выложен белой плиткой. Из душевой даже пахнет мылом. Там, пожалуй, после работы удастся помыться горячей водой. Шамрай вошёл в раздевалку и испуганно отшатнулся. Ему показалось, будто под крышей раздевалки висели люди. Ноги в башмаках беспомощно высовывались из грубых брезентовых штанин. От каждого к гвоздику, вбитому в балку, тянулась перекинутая через блок верёвка. Колосов дёрнул за узелок. Один из «повешенных» упал к ногам Шамрая, стукнувшись каской о пол, и оказался комплектом шахтёрской спецодежды. Шамрай вздохнул облегчённо: выходит, во Франции её не прячут в шкафчики, а вешают под потолок.

— Всё подобрал себе? — спросил Колосов, заглянув в раздевалку.

— Все на месте, — Шамрай уже надел брезентовую куртку и штаны. Каска с фонариком удобно пришлась по голове. — А где аккумулятор?

— Всё знаешь, — Колосов ловко, одним движением широких плеч, надел куртку. — Перед спуском получишь. Ты в шахте кем работал?

— Кайло в руках держать умею.

— А пневматический молоток?

— Приходилось. Врубовые машины здесь есть?

— Нету. Техника у здешних хозяев замерла на отбойных молотках. Это тебе не Донбасс. Врубовая машина — вещь дорогая, а рабочая сила — даровая. Вот и соображай.

Вокруг стоял привычный говор, люди, тихо переговариваясь, быстро и умело переодевались. И опять Шамраю показалось по какому-то еле заметному оживлению — пленные рвутся в шахту. Что за чёрт? Тут что-то не так. Необходимо хорошенько присмотреться, всё понять…

— Салют, папа Морис! — вдруг во всё горло могучим басом крикнул Колосов. И Шамрай вздрогнул. «Морис? Интересно… Впрочем, мало ли во Франции Морисов…»

Перед Колосовым, посматривая на капитана снизу вверх, как на крепостную башню, стоял невысокий кряжистый человек в брезентовой шахтёрской робе. Каску с фонариком он держал в руке, и Шамрай мог рассмотреть его лицо.

Ничего особенного в этом лице не было. Просто хорошо выбритый и вымытый сорокапяти летний мужчина, уже немного седоватый, круглолицый. Пожалуй, любит выпить и вкусно поесть. Полные губы под тёмными усиками, которых ещё не коснулась седина; глаза серые, острые, насторожённые и одновременно весёлые, словно в любом, даже самом грустном положении, папа Морис хочет найти повод для весёлой шутки. По всему видно, сильный и здоровый, как буйвол…

— Кто это? — тихо спросил Роман у соседа.

— Морис Дюрвиль, горный мастер.

Ноги Шамрая будто приросли к кафельному полу.

— Морис Дюрвиль?

— Да, Морис Дюрвиль, — сосед не обратил особого внимания на вопрос Шамрая.

— А где он живёт?

— Откуда я знаю. В Терране, конечно. А тебе зачем знать? Он тебе что, отец родной?

— Нет, бабуся, — Шамрай уже овладел собой, но взгляда оторвать от Дюрвиля не мог.

— У нас новичок, — сказал Колосов, указывая на Шамрая.

— В шахте работал? — серьёзно и в тоже время весело спросил Дюрвиль.

— Работал.

— Где?

— В Донбассе.

— Рекомендация первоклассная, — Морис Дюрвиль засмеялся, вынимая откуда-то из-за шкафа отбойный молоток. — Эту машину знаешь?

— Знаю.

— Очень хорошо. Считай, одним, шахтёром стало больше во Франции. Рад тебя приветствовать на шахте «Капуцын»… Под землёй увидим, чего ты стоишь. Счастливо…

И отошёл от Шамрая, занятый своими делами.

— Все готовы? — спросил Колосов. — Пошли в аккумуляторную.

Во Франции каждый шахтёр имеет свой аккумулятор с номером, спускаясь в шахту, берёт его, а после смены ставит подзаряжаться на стенд. Пленные были лишены этого права. Им нет доверия. И аккумуляторы, и обыкновенные старые «шахтёрки» — «лампочки Деви», они ежедневно получали и сдавали в аккумуляторную, или, как говорят шахтёры, в «ламповую».

Пленные по одному проходили перед широким окном аккумуляторной. За металлической сеткой стояла девушка, выдавала плоские, свинцово-тяжёлые аккумуляторы, похожие на заряды спрессованной, хорошо упакованной взрывчатки, и ещё находила при этом для каждого пленного доброе слово.

— Смотрите-ка, новенький, — проговорила она, когда подошёл Шамрай. — Ну что нового на фронте?

— Я уже два года в плену, — глухо ответил Шамрай.