Избранные произведения в одном томе

Потом они поужинали и пошли в кино. Показывали тупой научно-фантастический фильм о группе космонавтов-археологов, запертых кровожадным инопланетным существом в развалинах на неизвестном мире. Спецэффекты были хороши, но диалоги дубовые, а персонажи неправдоподобные. Никто, подумал Гарри, не может быть так опрометчиво храбр. К концу фильма Гарри почувствовал, что его толерантность к инопланетянам почти исчерпана.

Джулия теперь жила в кондоминиуме в Силвер-Спринг. Когда Гарри вечером привез Томми, они ему показали свое жилье. Выглядело оно дорого — полированное дерево, центральный пылесос и куча антикварных безделушек.

Но Джулия была подавлена, и экскурсия оказалась в лучшем случае демонстрацией комнат и уголков.

— В чем дело? — спросил он, когда они остались одни в патио, глядя на Джорджия-авеню с четвертого этажа. Было холодно.

— Томми увеличили дозу, — сказала она. — У него обмен стал хуже. Вот почему пришлось докупать сегодня утром.

— Он мне ничего не сказал, — ответил Гарри.

— Он об этом не говорит. Он напуган.

— Мне очень жаль…

— Гарри, всем нам очень жаль. — Она зажмурилась, но слезы по щекам продолжали течь. — Ему теперь делают два укола.

Джулия набросила на плечи белый шерстяной свитер. Внизу к Спринг-стрит подъезжала полицейская машина, настойчиво и громко завывая сиреной. Гарри и Джулия смотрели, как она виляет через забитый перекресток и набирает скорость, свернув на Бакли. И еще долго была слышна сирена.

Утренний меморандум Гамбини оказался странным: «Нашли локон Аньезе».

Гарри отложил его в сторону, перерыл коробку входящих и избавился от более срочных дел. Он как раз просматривал новые указания по анализу управления, когда загудел зуммер.

— Мистер Кармайкл, вас хочет видеть доктор Кмох.

Гарри нахмурился. Он понятия не имел, в чем дело. Адриан Кмох был специалистом по физике высоких энергий, и центр его пригласил в группу консультантов для обсерватории астрономии высоких энергий, входившей в сеть «Скайнет».

И вид у него был недовольный.

Гарри указал ему на стул, но даже не стал пытаться разводить дипломатию.

— В чем дело, Адриан?

— Гарри, мы хотим устроить собрание. — Немецкий акцент Кмоха был едва заметен, но отчетливая дикция выдавала в нем европейца. — Я зарезервировал зал Джиаконни на час дня. И я подумал, что ты тоже захотел бы прийти.

— А на какую тему?

— Здесь становится очень трудно работать. Возникли серьезные этические проблемы.

— Понимаю. Я полагаю, мы говорим о Геркулесе?

— Конечно. Мы не можем с чистой совестью поддерживать политику сокрытия научной информации подобной природы.

— Мы — это кто?

— Существенная масть исследователей, работающих в Годдарде. Мистер Кармайкл, поймите, что лично к вам это никакого отношения не имеет. Но то, что делает здесь правительство, совершенно неправитьно. Кроме того, его действия ставят в крайне неловкое положение тех из нас, о ком коллеги полагают, что мы соглашаемся на такое поведение. Например, университет информировал Кэррола, что, если он не выступит против позиции правительства по Геркулесу, срок его пребывания в должности может быть пересмотрен.

— Мне прискорбно это слышать. Я считаю, что его университет поступил необдуманно. — Начала возникать боль над переносицей. — И какова же цель собрания, Адриан?

— Думаю, ты сам понимаешь. — Кмох смотрел на Гарри, не отводя глаз. Он был длиннорук и длинноног и ходил странной зажатой походкой — то есть, как казалось Гарри, точно так же, как работал у него ум. Кмох был приверженцем идей и этических систем, человеком, который очень серьезно относится к принципам, какие бы тяжелые последствия из этого ни происходили. Очень много было в его мышлении от деревянной доски. — Я попытаюсь настоять, чтобы мы ушли.

— То есть забастовка? Бастовать вы не можете. Это было бы нарушение вашего контракта.

Гарри встал и обошел вокруг стола.

— Я это знаю, Гарри. — Голос его зазвучал более угрожающе, когда он стал обращаться по имени. — И пожалуйста, не пытайся меня запугать. Многие из нас рискуют карьерой. А что сделает для нас правительство, если мы не сможем зарабатывать себе на жизнь? Вы мне гарантируете работу по специальности?

Гарри ответил беспомощным взглядом:

— Ты же знаешь, что это не в моих силах. Но у вас есть обязательства…

— А у вас есть обязательства перед нами. Не забывай об этом.

Кмох встал и вышел из комнаты. Гарри смотрел ему вслед, прикидывая свои возможности. Он мог отказать в предоставлении помещения для собрания, мог предупредить о санкциях, а мог прийти на собрание лично и воспользоваться возможностью представить точку зрения правительства.

Гарри знал, что какие-то трения есть. Кое-кто из людей Гамбини говорил о нарастающем холоде среди своих коллег. Гарри думал, не следует ли известить службу безопасности. Сообщать им о любых переменах политического свойства — это стандартная процедура. Но это подразделение больше ему не подчинялось, а Шенкену он не доверял. Присутствие людей в форме или мужчин с жесткими глазами в фетровых шляпах само могло спровоцировать волнения.

Ладно, черт с ним.