Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

Маркс развивает теперь следующее учение. Он решительно признает, что в действительности, вследствие действия конкуренции, нормы прибыли капиталов, каково бы ни было их органическое строение, выравниваются и должны быть приравниваемы к одной средней норме прибыли⁷²⁷. Далее, он признает, что равные нормы прибыли при неравном органическом строении капиталов возможны только тогда, если отдельные товары обмениваются друг на друга не пропорционально определяемой трудом ценности, а несколько иначе: товары, в производстве которых принимал участие капитал с большей в процентном отношении постоянной частью (капиталы «высшего строения»), обмениваются выше своей ценности, а товары, в производстве которых принимал участие капитал с меньшей в процентном отношении постоянной частью, а большей переменной (капиталы «низшего строения»), обмениваются ниже своей ценности⁷²⁷. Наконец,

Маркс признает, что образование цен в практической жизни действительно происходит таким образом. Цену товара, которая, сверх возмещения уплаченных заработных плат и изношенных средств производства («цены издержек производства»), содержит также и среднюю прибыль на затраченный в производстве капитал, Маркс называет «ценой производства» (Там же, с. 171—172). Она «фактически обозначает то же самое, что А. Смит называет «natural price» (естественной ценой), Рикардо

— «price of production» (ценой производства) физиократы — «prix necessaire» (необходимой ценой), так как цена производства является постоянным условием предложения и воспроизводства товаров в каждой отдельной сфере производства (III. 178)». Таким образом, в действительной жизни товары обмениваются уже не пропорционально их ценностям, а пропорционально ценам производства, или, как любит эвфемистически выражаться Маркс (например III. 176), «ценности превращаются в цены производства».

Невозможно отрицать того, что эти допущения и утверждения третьего тома находятся в вопиющем противоречии с основными учениями первого тома. В первом томе читателям говорят, что из сущности обмена логически и неизбежно вытекает, что два приравненных друг другу в обмене товара должны содержать в себе нечто общее одинаковой величины и что этим общим одинаковой величины является труд. Из третьего тома мы узнаем, что два приравненных друг другу в обмене товара в действительности постоянно содержат и по необходимости должны содержать неодинаковое количество труда. В первом томе (I. 142) говорится: «Товары, правда, могут продаваться по ценам, отклоняющимся от их ценностей, но это отклонение является нарушением закона обмена товаров». Теперь же законом обмена товаров является то, что товары продаются по ценам производства, которые принципиально отличаются от их ценностей. Никогда еще, я думаю, начало какой-либо системы не было решительнее и резче изобличено во лжи ее концом!

Тем не менее сам Маркс совершенно не видит в этом противоречия. Он и в третьем томе утверждает, что закон ценности первого тома управляет действительными отношениями обмена благ, и не щадит труда и диалектических уловок, чтобы все же доказать хоть какое-либо существование такого господства. В другом месте

⁷²⁹ я подробно рассмотрел все эти уловки и доказал их несостоятельность. Здесь я остановлюсь только на одной из них, частью потому, что она на первый взгляд действительно как бы содержит в себе нечто убедительное, частью же потому, что она нашла себе выражение не только у Маркса, но, и к тому же до появления третьего тома, у одного из самых даровитых социалистических теоретиков современного поколения. Именно в 1899 году Конрад Шмидт сделал попытку самостоятельно достроить тогда еще не существовавшую часть Марксовой системы, стараясь остаться верным духу Маркса⁷²⁹

. При этом он пришел к построению, которое также привело к тому, что отдельные товары не могут обмениваться пропорционально овеществленному в них количеству труда, как этого требует дословное толкование закона ценности Маркса. Ввиду такого результата исследования у него естественно возник вопрос, можно ли вообще, а если можно, то в какой степени, защищать существование закона ценности Маркса, и он уже тогда пытался спасти существование этого закона посредством того же диалектического аргумента, который приводится с тою же целью самим Марксом в его третьем томе.

Аргумент этот состоит в том, что отдельные товары хотя и обмениваются то выше, то ниже своих ценностей, но эти отступления взаимно компенсируются или уничтожаются, так что для всех обмениваемых товаров в совокупности сумма уплаченных цен все же равна сумме их ценностей. Таким образом, для совокупности всех отраслей производства несомненно верен закон ценности как «господствующая тенденция»⁷³⁰.

Однако диалектическую ткань этого quasi-аргумента можно — как я это уже раньше показал в другом случае⁷³¹ — очень легко разорвать.